С недавних пор Кошачья Леди больше не спускалась вниз к завтраку. Да и ела-то она очень мало, и Мэри, видя, какая она стала слабая, уговорила её завтракать у себя в спальне и приносила ей туда поднос с чашкой чаю, тостом и джемом.
Однажды утром Мэри, как обычно, постучала в дверь и внесла поднос.
— Налить вам обеим, мисс Мьюриэл? — спросила она.
— Пожалуйста, Мэри, будь так добра.
И Мэри сперва позаботилась о мисс Понсонби, а потом, как всегда, налила молока в блюдечко и поставила его для Вики на пол.
— Как мы сегодня себя чувствуем, мисс Мьюриэл? — спросила Мэри.
— Устала немножко. Боюсь, я не делаюсь моложе.
— А вы не вставайте сегодня, — сказала Мэри. — Я попозже принесу вам сюда ланч.
«Ты и вправду выглядишь очень старенькой, — подумала Мэри. — Но несчастной не кажешься. Может, потому, что веришь в свою будущую жизнь в виде кого-нибудь другого?»
— Я много думала, — сказала она, — про то, что вы мне недавно рассказали насчёт рождения заново в другом теле.
— Со мной так и будет! — твёрдо заявила Кошачья Леди.
«Чудно, как она уверена», — подумала Мэри.
В этот день мисс Понсонби так и не встала с постели, сказала, что у неё нет сил. Так продолжалось всю неделю, да ещё по случайному совпадению именно на эту неделю пришлись две тяжёлые для Мьюриэл Понсонби утраты. Умер кот, который был некогда Дядей Уолтером, а вслед за ним умерла старая школьная подруга Маргарет Мейтланд.
— Но ведь оба они были очень старые, правда? — сказала Мэри, пытаясь утешить своего друга.
— Как и я, — отозвалась Кошачья Леди.
— Во всяком случае, вам ведь легче от того, что вы представляете, как оба они родятся заново, правда?
«Да что это я говорю, — спросила себя Мэри. — Я, видно, тоже чокнутая».
Она не могла решить — просто устала мисс Понсонби или же она больна. И тогда: насколько больна? Не надо ли вызвать доктора?
Принять решение её заставила просьба, с которой обратилась к ней хозяйка.
— Мэри, дорогая, — сказала она. — Не приведёшь ли Персиваля и Флоренс, и Коко, и Хейзел? Я хочу с ними проститься.
Выполнив эту просьбу, Мэри позвонила доктору. Тот явился и осмотрел старую леди, а потом отвёл Мэри в сторону и сказал:
— Боюсь, мисс Понсонби очень больна. Честно говоря, милочка, я не стану вас обнадёживать.
— Вы хотите сказать: она умирает?
— Боюсь, что так.
«Должна ли я сказать ему о верованиях мисс Мьюриэл? — подумала она. — Пожалуй, не стоит, он решит, что я тоже рехнулась».
На следующее утро Мэри Натт проснулась рано. Одевшись, она вышла из своей спальни, которая находилась на половине, когда-то предназначавшейся для прислуги, и спустилась вниз, в кухню. Ей бросилась в глаза странная вещь. Нигде не было видно ни единой кошки.