– Зачем вы это сказали? – спросил судья. – Вы утверждаете, что не натравливали своих собак на людей, но ваши слова свидетельствуют об обратном.
Лекси покачала головой.
– Вовсе нет, ваша честь. Мы называем это позитивным подкреплением.
– Мы? – переспросил судья.
– Мы с Кесси. Она знает в этом толк. – Лекси обернулась и помахала мне рукой, и я едва удержалась, чтобы не наброситься на нее и не задушить на месте. Я осторожно помахала ей в ответ, страстно желая провалиться сквозь землю. Если бы не Лекси, мы могли бы уже праздновать победу, попивая капуччино и грызя косточки; она же вместо этого заявляет, что совершила уголовное преступление, и норовит затянуть в эту трясину и меня. Так можно далеко зайти, Лекс.
Как я и ожидала, судья Олджин дал мне знак приблизиться. Видя, что передо мной старый распутник, я попыталась воспроизвести походку Лекси и приблизиться к нему, соблазнительно качая бедрами, но на полпути чуть не растянула спину и последние пять футов слегка прихрамывала.
– Вы тоже являетесь владелицей этих собак, мисс Френч? – спросил судья.
«Если бы это было так, – подумала я, – я бы предпочла сесть в тюрьму, чтобы оказаться от них подальше».
– Нет, ваша честь, эти собаки мне не принадлежат.
– Какова цель вашего появления в зале суда?
Не давая мне открыть рот, Лекси выпалила:
– Она мой адвокат.
– Что? Нет, это не так.
Судья вздохнул. Все пошло наперекосяк. Если мне не удастся исправить дело, Лекси может провалить его окончательно.
– Являетесь ли вы адвокатом? – спросил судья.
– Да, – призналась я. – Но я не адвокат мисс Харт. Я работаю в коммерческом отделе. – Я сообщила ему название студии.
Судья кивнул.
– По-моему, в последнее время вы там подзакисли. «Вторая мировая» была полным провалом, а денег на нее угрохали уйму, как я слышал.
– Да, ваша честь. – Такова жизнь в Лос-Анджелесе: даже судьи знают, что творится в мире кино. У меня было такое ощущение, что в неудачах студии он винит меня. – В следующий раз постараемся такого не допустить.
– Вот и прекрасно, – сказал он. – Мисс Харт утверждает, что вы можете растолковать, что такое позитивное подкрепление, о котором она упомянула.
Я быстро рассказала, что знаю Лекси уже несколько лет и никогда не видела, чтобы она била своих собак, кричала на них или наказывала их иным образом. Я сказала, что, насколько мне известно, позитивное подкрепление представляет собой не противоречащую действующему законодательству методику обучения, хотя я и не являюсь специалистом в данном вопросе.
Пока судья обдумывал сказанное, Лекси пригнулась ко мне и прошептала: