– Расскажи ему про другой случай.
– Ты спятила? – прошипела я.
Судья прочистил горло. Когда я училась в юридической школе, нас не учили прочищать горло, однако судьи явно проходят специальную и весьма основательную подготовку по этой части.
– Прошу вас, леди, поделитесь со мной!
Прежде чем я успела открыть рот, Лекси пропищала:
– Кесси лично видела, как работает позитивное подкрепление, ваша честь. И я утверждаю… могу я так сказать?
– Разумеется, – устало сказал судья Олджин, – почему бы и нет.
– Я утверждаю, что если бы мистер Шелби знал о позитивном подкреплении и произнес те же слова, что и я, вместо того чтобы пинать моих мурзиков, о чем здесь до сих пор не упоминалось… – Она с вызовом посмотрела на городского адвоката, который сидел с невозмутимым видом, хотя в душе наверняка ликовал. – Если бы он сказал нужные слова, я утверждаю, что мурзики немедленно оставили бы его в покое и стали такими же ласковыми и дружелюбными, как всегда. Все.
Лекси ткнула меня локтем и подмигнула. Эта пустоголовая кукла явно гордилась собой. Воистину, дуракам закон не писан.
– Ну же, – сказала Лекси. – Расскажи ему, Кесс.
Городской адвокат вскочил, чтобы заявить протест, и я всей душой надеялась, что судья удовлетворит его. Я уже подумывала, не подойти ли к судье с кратким односторонним заявлением о согласии с истцом, но судья Олджин заявил, что желает выслушать мой рассказ. Поклявшись говорить правду и ничего, кроме правды, я подошла к свидетельскому месту, твердо решив не вдаваться в ненужные подробности, чтобы не увязнуть в этой истории окончательно.
Стараясь излагать обстоятельства дела как можно короче – собравшиеся смотрели на меня весьма неприветливо и вряд ли одобрили бы излишнее многословие, – я рассказала, как мы отправились навестить Джека и Ширли в приют для животных в Санта-Монике. Я описала, как сунула руку в клетку, чтобы протереть нос Джеку Николсону, и умолкла.
– И что же? – поинтересовался судья. – Вы протерли ему нос и почесали его за ухом. Что же случилось дальше?
Лекси ободряюще улыбнулась, не сомневаясь, что вся эта история представляет ее в самом выгодном свете.
Я подняла руку, выставив на всеобщее обозрение багровые кровоподтеки. Судья Олджин наклонился вперед и прищурился, чтобы получше рассмотреть руку.
– Подойдите ближе, – приказал он, и мои ноги повиновались. Судья взял мою руку и внимательно изучил следы укусов.
Руки судьи оказались на удивление мягкими. Прямо как у Джейсона, подумала я. Как там мой новый студент, нашел ли он общий язык с другими мальчиками? Ведь сегодня его первый день в Пансионе. Я дала мальчикам письменное задание, но Джейсон еще не привык к морфию, поэтому скорее всего по возвращении я не обнаружу в его тетради ничего, кроме слюны.