Самойлов откинулся на спинку кресла и скептически посмотрел на Коннора.
— Слушайте, Билл, вы действительно так думаете?
— Конечно! — ответил Коннор.
— Вы знаете, что меня больше всего поражает в американцах? — спросил Самойлов.
Коннор с любопытством посмотрел на Самойлова.
— Что?
— Способность искренне верить, что черное — это белое. Конечно, если это соответствует интересам Соединенных Штатов.
Коннор развел руками.
— Вы странно препарируете факты, Эндрю! Политика США на Балканах полностью соответствует решениям ООН. И Америка, и ее союзники в Европе никогда не предпримут шагов, ведущих к эскалации войны на Балканах, — я в этом уверен!
— Ну-ну! — скептически повел бровью Самойлов.
И действительно, скепсис Самойлова был вполне оправдан. Через год вооруженные отряды хорватов и боснийских мусульман при активной поддержке авиацией НАТО начнут широкомасштабное наступление против сербов. Тысячи сербов, в том числе и мирных жителей, погибнут под бомбами натовских самолетов. Около миллиона сербов будут убиты, ограблены и изгнаны с земель, где их предки жили задолго до открытия Колумбом Америки. Все это произойдет при полном одобрении насквозь коррумпированных ооновских чиновников (которых и принято называть „мировым сообществом“) и молчаливом согласии не менее коррумпированного российского правительства.
Но это будет только через год. А пока правительство США озабочено тем, чтобы к сербам не попало современное вооружение, и в первую очередь — зенитно-ракетные комплексы. Вот почему и сидит в Москве добросовестный агент ФБР Коннор. Вот почему ему вынужден помогать полковник ФСК Самойлов: ведь ему нужно кормить семью, а не хлебать скудные казенные харчи в тюрьме.
Самойлов закурил и сказал Коннору:
— Ладно, все это пустая полемика! А у меня не идет из головы та „демонстрация“, которую обещал Охотник посланцу генерала Драгича. Что он собирается демонстрировать, где и когда? И главное: откуда он это возьмет?
21 августа 1994 года, 16.20.
Если бы Самойлов оказался сейчас на территории гаражного кооператива в районе Покровское-Стрешнево, то он немедленно получил бы ответ на ту часть своего вопроса, которая звучала: „что“ и „откуда“.
В одном из гаражей стояли Охотник и седой мужчина лет пятидесяти, по виду — типичный отставник. Впрочем, Самойлов вряд ли узнал бы Охотника. Вместо аккуратно причесанного светлого шатена лет тридцати он увидел бы мужика за сорок с пегими курчавыми волосами, не знакомыми с расческой, густыми бровями „домиком“ и такими же густыми усами. Специальные вкладки изменили Охотнику и овал лица, так что теперь он был совсем не похож на фоторобот, распространенный РУОПом.