— Ты останешься в Риме?
— Не знаю. — Она помолчала. — Пока не придется уйти.
— Ты не свободна? — как он не подумал об этом раньше… Она взглянула на него, словно не понимая. Потом улыбнулась:
— Не думай, я не беглая рабыня… У меня нет хозяина. И никого нет. Ни здесь, ни… вообще.
— И ты пришла… одна?
— Я не боюсь ходить одна.
В сумраке он почти не мог разглядеть ее лица, но чувствовал, что она не отрываясь смотрит на него.
— Я просто очень хотела увидеть тебя еще раз.
* * *
Когда же наступит мой срок?… Я бы очень хотела уйти поскорее, пока молода и красива — какой он запомнил меня…
Люди обычно предпочитают не думать о том, что «человек не только смертен, но и внезапно смертен». Но ведь это правда, — любой день человеческой жизни может стать последним. И поэтому я должна каждую минуту жить так, будто следующий миг станет мгновением нашей встречи. Ежедневно и ежечасно ждать свидания — там, в царстве подземного бога…
Там, где начало пути, в преддверье сумрачном Орка
вяз посредине стоит огромный и темный, раскинув
старые ветви свои; сновидений лживое племя
там находит приют, под каждым листком притаившись.
Мутные омуты там, разливаясь широко, бушуют,
воды подземных рек стережет перевозчик ужасный —
мрачный и грязный Харон. Клочковатой седой бородою
все лицо обросло — лишь глаза горят неподвижно,
плащ на плечах завязан узлом и висит безобразно.
Гонит он лодку шестом и правит сам парусами,
мертвых на утлом челне через темный поток перевозит.
«…Место здесь только теням и ночи, сон приносящей.
В этом стигийском челне возить живых я не вправе…»
Я никогда не верила в христианские выдумки про рай и ад, но загробный мир, которым правит Орк, кажется мне реальным и зримым. Хотя бы потому, что те, кто в него верил, были отнюдь не глупее моих нынешних современников, а если уж говорить откровенно — превосходили их во всем! Разве современная цивилизация создала хоть что-нибудь подобное творениям той эпохи, плодами которой пользуется до сих пор?
Римляне дали миру совершенную систему права, принцип гражданства, основы государственности, военное, политическое и ораторское искусство, непревзойденное архитектурное мастерство, — это лишь малая часть тех достижений, на которых взросла европейская культура… Эта великая держава не подавляла граждан своей мощью, а возвеличивала, даруя ощущение причастности к ее силе и славе. Это был мир, где каждый чувствовал себя не винтиком в государственной машине, а равным среди равных. Фраза «Я римский гражданин» с одинаковой гордостью произносилась и патрицием, и нищим — и внушала уважение кому угодно… Народ почитал законы не из страха, а потому, что эти законы были истинно справедливы, были призваны защищать римских граждан по всему миру. И, живя в свободном государстве, эти люди были свободны внутренне. Они не раболепствовали и перед высшими силами: «Я не раб божий, а божий последователь!» Но, пренебрегая их мудрой верой ради нелепой иудейской ереси, христиане получили то, чего заслуживают — рабскую жизнь в вечном страхе перед адом и трусливом ожидании небесной награды…