— Ну да, с ножом в глотке, который засунет ему один из моих людей. Так что вряд ли он сумеет это сделать Миссис Холл, соберите ее одежду, только немного, — от дал распоряжение Парис.
— Что вы собираетесь делать? — не веря, выдохнула Тэбби.
— Украсть тебя, — ухмыльнулся он, сверкнув глазами.
— Нет, вы не можете! Вы этого не сделаете! О Боже! Ну зачем? Господи, ведь все так замечательно!
Она в отчаянии ломала руки. Парис не обращал на это ни малейшего внимания. Тэбби поняла: словами его не остановить. Отчаяние сменилось злостью на этого надменного типа.
— Я никуда с вами не пойду! Убирайтесь так же, как и явились сюда! — приказала она.
— Так ты оденешься или я тебя заберу в нижнем белье? — спросил он с улыбкой.
Тэбби чуть не упала в обморок. Только сейчас до нее дошло, что она стоит и ругается с Парисом полураздетая. Дрожащими руками она безуспешно пыталась прикрыть грудь от его жадного взгляда.
— Вы чудовище! Вы видели роскошную кровать, на которой я сплю? А шелковые простыни?
Парис холодно посмотрел на нее.
— Тэбби, сегодня ночью ты будешь спать не в этой кровати. За все придется платить, девочка.
— Но разве вы не понимаете, что цена ничтожна! Мистер Абрахаме дает мне все. А я — только себя! Больше у меня ничего нет! И я готова отдать… Заплатить… — уверяла его Тэбби.
Парис поразился: неужели на этом свете кто-то может быть столь невинным? Он ожидал от нее благодарности за спасение из лап старого развратника, а вместо этого она умоляла оставить ее здесь. Он взял Тэбби за руки.
— Девочка, ты даже не можешь себе представить, что тебя здесь ждет!
Но Парис не собирался сейчас тратить время на объяснения. Этот нежный хрупкий цветок так легко сломать! Он понял необходимо защитить Тэбби от нее самой, а не только от других.
Девушка упала перед ним на колени.
— Ну пожалуйста, пожалуйста! Умоляю вас, не забирайте меня. Я выживу без этих замечательных платьев, без такого дома, слуг. Но без еды! Неужели вы не знаете, что я постоянно голодала?!
В душе Париса она пробудила такую нежность, что он удивился самому себе и почувствовал печаль. Как давно ему не приходилось быть мягким с женщинами! Свою ранимость и внезапную мягкость он поспешил прикрыть грубостью.
— Ну хватит, — велел он, поднимая ее на ноги.
В глазах Тэбби запылало пурпурное пламя.
— Пошел ты к черту, Разбойник Кокберн! Ты для меня — знак беды! — Ее волосы растрепались, щеки горели. Она попыталась взять себя в руки и чуть спокойно добавила: — Как вообще вы попали на свадьбу? — Оно вздохнула и голосом, полным печали, сказала: — Трижды в своей жизни я встречалась с вами. И всякий раз наши встречи оборачивались для меня несчастьем