— Конечно. — Рамон набросил на нее шаль, прикрывая от взгляда кузена ее прелести.
— Нас здесь никто не побеспокоит? — спросила девушка по-немецки, снимая шаль.
— Нет, — ответил ей на таком же языке мужчина. — К чему такая конспирация?
— Хочу быть уверенной, что никто нас не поймет. Все женщины без исключения либо интересуются у меня, либо уверенно говорят, что у тебя огромный… огромное достоинство. Многие спрашивают, каков ты в постели и мне это уже надоело.
— Придумай что-нибудь, — отмахнулся Рамон.
— Я бы придумала, да вот беда: не знаю, с кем ты спал, и кто может уличить меня во лжи.
— Ты ревнуешь? — хитро спросил мужчина.
— Нет. Чтобы ревновать — нужно испытывать хоть какие-то чувства, а я к тебе абсолютно равнодушна.
— Я составлю список.
— Не стоит. Просто расскажи, как ты относишься к женщинам в постели. — Сарита повернулась к нему спиной и стала переодеваться в короткое красное платье, которое ей дал Рамон на этот вечер.
— Ты так уверенна во мне? Может тебе стоило переодеться в другом месте?
— Во-первых, я уверена в себе, во-вторых, ты можешь отвернуться и наконец, где я могу
переодеться, чтобы не наткнуться на твоего кузена?
— Справедливо.
— Я все еще жду ответа.
— Может, хочешь убедиться на своем примере? — Рамон попытался придать голосу чувственную хрипотцу.
— Не горю желанием. — Девушка натянула платье через голову, от этого ее прическа измялась. Сарита подошла к зеркалу и распустила волосы. Она достала из сумочки помаду и подкрасила губы. Рамон разрешил ей сменить цвет волос, и теперь она была шатенкой.
— Всем нравилось заниматься со мной сексом.
— Это может сказать любой мужчина, даже если это и не так, — проговорила девушка, поворачиваясь к нему лицом.
— Я не хвастаю. Это действительно так, поскольку я всегда внимательно отношусь к женщине.
— По отношению к себе я этого не заметила.
— По отношению к тебе я настойчив и требователен. Взамен я дарю тебе дорогие вещи.
— Ты хочешь купить грубость подарками? Так вот, малыш, свои подарки засунь себе в одно непроглядное место. — Сарита сорвала с шеи жемчуг и бросила в него. Рамон даже не потрудился его поймать. За ним полетели и сережки. — Я спросила тебя, как ты относишься к женщинам, а в итоге нарвалась на грубость. Этого терпеть я не стану. Так, ладно. Я согласилась тебе помочь, значит, помогу, но это не означает, что ты должен относиться ко мне как к шлюхе. Это понятно?
— Да, а теперь подбери драгоценности, — приказал Рамон, кивнув на ожерелье и сережки на полу.
Вместо ответа Сарита сложила руки на груди и выгнула черные брови.