Господин Бербелек, не говоря ни слова, вышел. В коридоре-позвоночнике он разминулся с Зуэей; оглянувшись на него, рабыня свернула в туалет.
Алитея совершенно не интересовалась секретами аэростата: ее пригласила к себе эстле Амитасе. Господин Бербелек согласился, когда дочь спросила разрешения, поскольку не мог его не высказать; после вчерашней ночи Форма между ним и Шулимой полностью исключала отказ. Впоследствии он расспросил Алитею, что они делали. Та пожала плечами — Разговаривали, играли в шахматы, она разрешила мне примерить свои драгоценности. Ничего особенного. — Но господин Бербелек знал, что все именно так и начинается, наиболее беззащитны мы в скучной будничности.
Перед ужином его посетила неургийка. Звали ее Магдаленой Леезе. Она, вроде бы, хотела извиниться за свое вчерашнее поведение, только Иероним чувствовал за ее попытками втянуть его в открытую беседу какое-то скрытое намерение, конкретную цель. Но ведь они же не были знакомы, так, случайные товарищи по путешествию, что могло быть ей нужно? Хотела узнать про ночной ритуал? Только он не позволил ей запутать себя узами знакомства, отговорился тем, что нужно написать письма. Порте все время стоял в углу кабины — холодный контрапункт для неуклюжих попыток сердечности со стороны женщины.
Ужин был спокойным, все молчали, господин Бербелек тоже не стал выделяться. Желая всем спокойной ночи, капитан сообщил, что завтра утром они пролетят мимо Короля Бурь, нужно погасить все лишние лампы, спрятать масла, крепкие спиртные напитки, легковоспламеняющиеся субстанции, быть поосторожнее с курением.
Когда они уже возвращались по каютам, Амитасе задержала ненадолго Иеронима и Ихмета. — Мы еще не определили подробности вашего пребывания в Александрии. Лаэтития наверняка пригласит вас к себе во дворец; передаю приглашение от ее имени. Вы же наверняка не откажете? Эстлос? Господин Зайдар? — Нимрод глянул на Бербелека вроде как вопросительно, но Иероним стоял достаточно близко, чтобы его охватила корона охотника; он тут же понял контекст. Под одной крышей! Доступ днем и ночью! Запусти волка в кошару! Пригласи домой вампира! Жертве никогда не отказывают.
— С удовольствием.
Раздеваясь ко сну, господин Бербелек размышлял над мотивациями перса. То, что он склонял его к более скорой атаке, скрытного убийства, которое бы предупредило другое скрытное убийство, этому нечего удивляться — это лежало в его природе; он был тем, кем был, не нужно искать дополнительных мотивов для охотящегося волка: он волк, вот и охотится. Но-но. Предположим, что солгал, что он совсем даже и не видел тогда Шулимы в свите Чернокнижника, что он вообще не был в Херсонесе, что это какая-то шутка, месть, заговор…