— Я уже могу представить твоего командира, дрожащего от желания.
— Ты пятнаешь имя моего командира, Виньеро, и я не могу позволить тебе этого. Улуй-Али уполномочен самим турецким правительством и плавает под флагом Капудан-паши. Улуй-Али известен по всему Средиземному морю, как человек, которому я могу доверить свой собственный гарем. Он уважает своих женщин-пленниц, как сестер.
Я знал, мне придется поверить в искренность моего друга. Но мне надо было выплеснуть свою горечь.
— Он будет держать их взаперти, как свой собственный гарем?
— Для их же безопасности.
— Синьорина Баффо помогала раненым, а не играла с палашом.
— Многие из наших людей были посланы на лодку с ранеными, и это их обязанность — заботиться о них. Мужчины должны заботиться о раненых мужчинах. Женщины должны беспокоиться о своем собственном комфорте.
— Но какой вред ей могут причинить раненые?
— Мы не можем сказать, мой друг. Но лучше не искушать Аллаха.
— Но большинство из этих людей христиане. Ей не нужно бояться христиан.
— Разве? — спросил Хусаин. — Наш опыт с мальтийскими рыцарями или другими защитниками веры показывает противоположное. Наши женщины в Алжире, например, изучили, что лучше умереть под мечом своего мужа, чем попасть в «милость» этих демонов, прикрывающихся именем Христа. Нет, мой друг. Если ты не примешь милость моего командира, когда она предлагается, тебе придется подчиниться его воле потом.
— Передай своему командиру, чтобы он плыл на Корфу, — сказал я. — Пусть будет так.
Через два дня остров Корфу появился на нашем горизонте. Подняв белый флаг, турецкий командир попытался поторговаться с губернатором Баффо за освобождение его заложников. Предложение, которое он послал, не вернулось. Ответ был настолько ясным, как будто мы были на центральной площади острова Корфу и наблюдали за казнью посланников: «Проклятые турки. Мы отправим вас в ад, прежде чем заплатим вам хотя бы один дукат». Дочь Баффо, я видел, ходила гордая и упрямая.
На третий день все корабли, находившиеся в бухте у острова Корфу (а их было четыре), направились к нам, выстроившись острым углом.
— Губернатор — полный дурак, — прошептал мне Хусаин. — И к тому же варвар. Какой человек будет атаковать корабль, на котором находятся его дочь и сестра?
Улуй-Али, в глазах Хусаина, сделал еще большее одолжение. Он развернул свои корабли и отплыл подальше, вместо того чтобы терять жизни в битве. Большая галера плелась за нами. Пробоина в ее корпусе, несмотря на попытки ее залатать, набирала все больше и больше воды. Но турки были готовы к этому. Они собрали нас всех на свои небольшие суденышки и наполнили их грузом как только возможно. Мне же предстоял выбор: останусь ли я с галерой и вернусь к моим соотечественникам или поплыву с турками?