Гитлер в Москве (Литературный Власовец) - страница 49

— Теперь точно верю. Довоенную одежду ни с чем не спутаешь. Это не Версаче какой-нибудь, — и вдруг перейдя на немецкий, обратился к гостям.

— Здравствуйте, меня зовут Николай Петрович Наумов, Виктор наверно объяснил, это я вам сделал загранпаспорта. Проходите, садитесь. Хотите кофе, чай, есть хороший французский коньяк.

— Говорите по-русски, ваш немецкий ужасен. Понять конечно можно, но я лучше понимаю русскую речь, — ответил Гитлер.

— Но как? Вы ведь не знаете русского языка, а сейчас говорите с акцентом, но вполне нормально, — удивился Николай Петрович.

— Во время переноса у меня появилась эта способность. Виктор, объясните пожалуйста Николаю Петровичу, — попросил фюрер.

Виктор вкратце пересказал события последних недель и в доказательство открыл на несколько секунд портал.

— Ничего себе, а я уж думал машину времени изобрели, — удивленно вздохнул Николай Петрович, — жаль, очень бы мне хотелось там побывать.

— Зачем? — удивился Виктор.

— Знаете, почему я вам решил помочь? — сходу спросил Николай Петрович, проигнорировав вопрос Виктора, — тогда слушайте. Это будет долгая история. Вы уверены, что ничего не будете пить.

— Мне кофе, — попросил Гитлер.

— Мне тоже, — присоединился Мюллер.

— Эх, вас наверно этот молодчик растворимым подчевал, — усмехнувшись кивнул Николай Петрович на Виктора, — но у меня настоящий, и я знаю как его правильно заваривать. Он отошел на кухню. В это время Гитлер тихо спросил Мюллера.

— Ну что Генрих, вашу мнение?

— Пока затрудняюсь сказать, но ничего опасного не заметил, — так же тихо ответил Мюллер. Вскоре Николай Петрович вернулся с четырьмя маленькими чашечками кофе.

— Вам Виктор я тоже сделал, а то ведь небось и кофе-то настоящего не пробовали, — по комнате заструился приятный кофейный аромат, — травите себя этой растворимой гадостью.

— Ну так вот, начну с самого начала, — начал свой рассказ Николай Петрович, — я родился в образованной интеллигентной семье. В год окончания войны. На ней погибли оба моих деда. Один в блокадном Ленинграде, второй на фронте. Как и где я не знаю, так и не выяснил. Мой отец работал главным инженером на заводе, поэтому и не воевал. Был очень хорошим специалистом. Награжден орденом трудового красного знамени. И работал хорошо. Мать рассказывала, что выходил рано утром, а поздно вечером возвращался весь вымотанный. А после войны попал под волну репрессий. Состряпали дело и расстреляли. А я соответственно стал сыном «врага народа». Матери пришлось отказаться от отца, но это не спасло ее от увольнения. Она работала бухгалтером на швейной фабрике. С трудом устроилась билетершей на железнодорожной станции. Когда началась реабилитация после смерти Сталина, то отца почему-то не реабилитировали. Видимо просто поленились или руки не дошли. Так и остался он английским шпионом и изменником родины до 1992, когда я уже добился его реабилитации и признания его невиновным. Но дело не в отце. Я ненавижу коммунистов за то что они убили мою мечту. Меня никак не задевало, что я сын «врага народа», пока я учился в школе. А после окончания, хотел поступать в технический ВУЗ, продвигать науку и технику. Тогда это было модно и престижно. Я хотел сделать самолеты. Да и вообще технику любил. Но ни в один технический ВУЗ у меня документы не приняли. У них же там все секретно, а я сын «англо-американского шпиона». Вот и пришлось идти в Плехановку. Торговля тогда делом непрестижным была, конкурс маленький, и по большей части девушки. Вот меня и взяли. Учился прилежно, закончил с красным дипломом. Но про себя твердо решил, что работать на советскую власть не буду. Нет, конечно официально я на нее работал, но только на бумаге. Тогда же за тунеядство срок давали. А сам был «цеховиком», подпольным предпринимателем. И к перестройке стал миллионером. Ну а дальше проще все легализовался, приобрел несколько предприятий, построил торговый центр, а сейчас как бы на пенсии, дела передал сыну и зятю. Но не думайте что у меня все так прекрасно. За своих детей я спокоен. Воспитывал, чтобы в случае чего только на себя надеялись, так что закалка у них есть. На меня ведь два раза уголовное дело заводили, но ничего у них не получилось, вывернулся. Кстати у вас герр Мюллер, взгляд как у того следователя, что меня допрашивал, точь в точь. Но я отвлекся, меня беспокоят внуки. Видели наверно нашу «золотую молодежь»? Вот они как раз из нее. Один школу заканчивает, второй — первый курс института. И что? Ночные клубы, рестораны, вроде даже легкие наркотики пробовали. Родители их разбаловали. Но самое главное нет в глазах мысли, желания что-то сделать. Другие они. Поэтому я помогаю вам. Я не хочу, чтоб в вашем мире повторилась моя история. И у меня есть личная просьба. Виктор, выйдите пожалуйста на минутку на кухню.