— Как его зовут? Ничего, что я спрашиваю? — поинтересовалась она.
— Ричард Дэйли.
— Вы уверены, что это он? Похоже на какую-то ошибку…
— Расскажите мне все с самого начала, — проговорил детектив.
— Хорошо. Все было так, как я и сказала. Ваш друг уже в курсе?
Базински согласился подвезти бостонского коллегу из вежливости. Они и раньше работали вместе. Гедамински порой бывал в Нью-Йорке, отслеживая того или иного подозреваемого — обычно Дэйли. Настоящий профи, классный вор, часто работает за пределами родного города, чтобы ускользнуть неузнанным. Гедамински давно заподозрил, что Рики Дэйли нанес несколько визитов на Манхэттен, чтобы безнаказанно нажиться. Еще он знал, что Рики якшается с одними и теми же скупщиками, проверенными ребятами, и все они — не из Бостона. Нет лучше места, чтобы сбывать драгоценности, чем Нью-Йорк. Там их можно быстро переплавить и продать дальше. Нередко единственный способ поймать ловкого вора — последовать путем краденого. Украсть нетрудно, но избавиться от украденного нелегко. Большинство воров вынуждены соглашаться на двадцать — тридцать процентов стоимости. Наиболее опытные получают больше — в сделках с ними меньше риска. Детективы проводят уйму времени, прочесывая ломбарды и ювелирные магазины в поисках пропажи. Гедамински отдал бы левое ухо за то, чтобы узнать, кому именно Рики Дэйли сбывает добычу. Они с Базински несколько раз проверили привычные нью-йоркские точки, но безуспешно. Гедамински хорошо ладил с Элом Базински, хотя тот был склонен к многословию, а от его одеколона у бостонца разламывалась голова. Гедамински начинал подозревать в коррупции весь нью-йоркский полицейский департамент, ибо для мужчины одеколон — необходимость, а для копа — непозволительная роскошь.
— Сейчас у всех спрашивают: «Где выбыли, когда узнали, что убит Кеннеди?» — сказала девушка. — Так вот, я была в Бостоне. В те выходные Гарвард играл с Йелем. Мы собирались провести там два дня, но не получилось. Тем более что игру все равно отложили. Мы с мужем жили в «Копли», но в тот вечер отправились к друзьям, в Бэк-Бэй.
Я устала, сил совсем не осталось. Больше не хотелось смотреть телевизор, там повторяли одно и то же, час за часом, и я не выдержала и вернулась в отель, а муж остался у друзей. Я поднялась на свой этаж, вышла из лифта и пошла по коридору, доставая ключи, а потом услышала этот звук, даже не выстрел — скорее как будто хлопушка разорвалась или что-то треснуло. Я уже так была напугана за этот день, что на мгновение замерла. Когда я подошла к двери номера, то начала возиться с ключом, у меня дрожали руки. Я… Нет, я не плакала, но слезы подступали, сами понимаете, и мне больше всего хотелось войти и лечь. Пока я пыталась справиться с замком, открылась дверь соседнего номера, и оттуда вышел этот человек, Ричард Дэйли. В жизни он куда приятнее, чем на фотографии. В красивом костюме, без багажа. Я заметила, что у него нет ключа, он не стал запирать за собой дверь, просто захлопнул ее. Он пошел к лифту, заметил, как я вожусь с замком, и спросил: «У вас все в порядке?» Я сказала, что у меня дрожат руки и что я никак не могу открыть дверь. Он сказал: «Давайте я вам помогу, я хорошо справляюсь с замками». Я дала ему ключ, он сунул его в замок и открыл дверь, а потом сказал: «Все будет хорошо», — улыбнулся и собрался уходить. Он действительно был такой милый. Очень милый. Глядя на него, я и сама почему-то подумала: «Может быть, действительно все будет хорошо». Я сказала ему — не то чтобы это было важно, просто мне хотелось, чтобы он задержался еще на минутку, у меня был очень тяжелый день, — я сказала: «Вы забыли запереть свой номер». Он остановился, посмотрел на дверь и сказал: «Это не мой номер. Я только что приехал, и мне дали не тот номер, что я заказывал». Тогда я сказала что-то вроде: «Ну, сегодня такой день, трудно винить регистратора за ошибку». Он улыбнулся, но не радостно, а скорее ободряюще, и сказал: «Конечно, это всего лишь ошибка, я сейчас пойду вниз и все улажу». И все. Он ушел, я зашла в номер и перестала об этом думать. Я так и не узнала, что соседний номер обчистили. Через час мы с мужем уехали домой.