— Я подумал, что лучше поговорить с глазу на глаз.
— Майкл, сядь. — Маргарет набросила на неубранную постель покрывало и присела на край. — Садись.
Он хмуро взглянул на кровать.
— Я лучше постою.
— Майкл, ты здоров? Все говорят, что после случившегося ты повредился в уме…
— Я в порядке.
— Ты запил?
— Нет.
— Употребляешь… наркотики?
— Пока нет.
— Тогда в чем дело? Ты похож на сумасшедшего. Что с тобой творится?
— Мне не нравится твой любовник, вот и все.
— Прекрати называть его моим любовником, это глупо.
— А как мне его звать? Папа?
— Зови его Брэндан. Ты ведь звал его так тридцать лет. И разговаривай со мной как положено. Я по-прежнему имею право на некоторое уважение, даже если отец и перестал держать вас в ежовых рукавицах.
— Не стоит беспокоиться, теперь для этого существует Брэндан.
— Майкл, поди сюда. Сядь.
Он сел на кровать рядом с матерью. Ночной столик — столик Джо-старшего — был завален мусором. На нем лежали смятые салфетки и любовный роман толщиной с кирпич, стоял полупустой стакан воды.
— Майкл, прекрати. Что бы ты ни имел против Брэндана, пора успокоиться, слышишь? Я этого не потерплю. Я тебя не узнаю, ты стал чужим. Где мой маленький Майкл?
— Ты любишь Конроя?
— Какая разница?
— Большая. Именно в этом все и дело.
— Почему? Не понимаю. Почему?
— Потому что у тебя был муж.
— Был. Он умер, Майкл. А я жива. Ты бы предпочел, чтобы я легла в гроб рядом с ним и чтобы нас закопали вместе?
— Я хочу, чтобы… Чтобы ты его уважала.
— Разумеется, я его уважаю. Мы прожили тридцать шесть лет. Как же можно его не уважать?
— Тогда зачем тебе эта… свинья?
— «Свинья»! Майкл!
— Ты права, это нечестно. Свиньи не заслуживают такого сравнения.
— Майкл, откуда все это? Твоя ненависть… Ты всю жизнь знаешь Брэндана. Твой отец… который, по-твоему, святой…
— Я этого не говорил. Он не святой. Не святой. Просто достойный человек. Работал каждый день, никогда тебе не изменял, старался ради семьи — вот что я о нем скажу. И после сорока лет жизни с ним ты подпустила к себе Брэндана? Конрой и вполовину не стоит отца, и ты это знаешь. Их невозможно сравнить. Все равно что… свинья и апельсины.
— Брэндан — хороший человек.
— Да брось. Он просто назойливый хвастун. И даже хуже, мама, поверь.
— Хуже?
— Есть вещи, которых ты не знаешь.
— Прекрати, теперь ты действительно заговорил как псих.
— Тебя не беспокоит то, что Брэндан был там, когда папа погиб?
— Нет.
— Что человек, с которым ты спишь и который прикасается к тебе, был последним, кто видел твоего мужа живым?
— Майкл, прекрати!
— Он рассказал какую-то нелепую историю о мальчишке-убийце, которого так и не поймали. Твой муж убит, Брэндан был там, а преступника не нашли. Это тебя не волнует?