Майкл подошел к бюро и увидел всякие мелочи, которые лежали на крашеном жестяном подносе, — статуэтка, заколки для волос, четки, монеты. В среднем, открытом, ящике среди чулок и подвязок виднелась коричневая рукоятка пистолета Джо-старшего. Майкл взглянул на мать, которая по-прежнему сидела на постели. Простыни были сбиты. Она повернулась к сыну. На стене, в углу, висела фотография братьев Дэйли в возрасте пятнадцати, тринадцати и девяти лет, а рядом — изображение Иисуса с молитвенно сложенными ладонями. Майкл подумал о церкви и о…
— Вы… вы с ним…
— Что?
— Вы предохраняетесь?
— О Господи, Майкл! Да как ты смеешь! Все, разговор окончен. И это, по-твоему, Брэндан свинья?
— Ну ладно, ладно.
— Это ты свинья! Свинья! Свинья! — Маргарет дрожала всем телом. — О Боже!
Майкл промолчал.
— О Боже! — повторила мать.
— Есть вещи, которых ты не знаешь, мама. Я сомневаюсь, что тебе следует видеться с Брэнданом.
— Да? Надо же, как обидно. Но я уже взрослая. Я сама решу, с кем мне видеться, а с кем нет.
— Я серьезно. Об этих вещах знала Эми…
— О каких вещах, Майкл? О чем ты говоришь?
— Эми думала… — Майкл остановился. Мать решит, что он спятил, даже если приписать всю историю Эми. Она решит, что он спятил, если поверил этому. Поэтому Майкл уклонился. Он не стал напрямую обвинять Брэндана Конроя. — Эми думала, что Брэндан знает об убийстве отца больше, чем говорит. Вот что.
— Так считала Эми?
— Да.
— Знаешь, я это слышу не впервые. Брэндан передал мне ваш разговор. Он тоже думает, что ты ненормальный. Я защищала тебя, но знаешь что? Возможно, Брэндан прав. Тебе действительно нужна помощь, Майкл.
— Ну так помоги мне.
— Как? Отвезти тебя в клинику и запереть?
— Не встречайся с Брэнданом, хотя бы какое-то время. Ради меня. Сделай это ради меня.
— Не могу. И ты сам знаешь, что я не могу так поступить.
— Почему? Скажи, что ты больна, что тебе нужно подумать, что он слишком торопится, что у тебя рак, наконец… Мама, поверь, все женщины так отговариваются. Он тебя правильно поймет.
— Но я не хочу порывать с Брэнданом.
— Значит, ты его любишь.
Маргарет сердито вздохнула.
— Люблю, не люблю… Почему мне обязательно любить или не любить его? Я даже не знаю, что это такое. Люблю ли я его, как любила твоего отца? Нет, потому что нам с Брэнданом не восемнадцать лет. Что значит для меня это чувство, Майкл? Почему я сама не вправе решить? Почему я не могу найти себе мужчину? Ведь это не грех — кого-нибудь найти. Я просто не хочу быть одна — разве это такой уж грех?
— Нет, не грех. Всего лишь ошибка.