Возле рождественского вертепа Рики быстро огляделся, подошел к яслям и поднял с соломенного ложа фигурку младенца Христа.
— Какого черта ты творишь? Положи на место.
— Погоди, Микки.
— Нельзя его брать, это… Бог.
— Да расслабься ты. Это не Бог, а просто кукла. Бог внутри тебя.
— Нет. Он в твоих руках. Поэтому положи его на место.
— Прекрати. Не будь таким ребенком.
Майкл взглянул на небо и произнес:
— Господи, я тут ни при чем.
Они вернулись к машине, Рики нес под пальто фигурку Христа.
— Знаешь что? — сказал Майкл. — Думаю, в аду есть отдельное место для людей, которые так поступают.
— Как тебе угодно, Микки. Ну же, лезь в машину.
В салоне Рики вытащил фигурку и оглядел ее со всех сторон.
— И что мы теперь будем делать, Рик? Принесем жертву Вельзевулу?
— Что-то вроде того.
Рики осторожно обхватил ладонями куклу и быстрым движением ударил ее головой о приборную доску. Голова отвалилась и покатилась по полу к ногам Майкла.
— Какого… Что ты делаешь? Посмотри, что ты наделал!
— Подставь руки, Майк.
— Черт возьми! Рики!
— Подставь руки.
Майкл не ответил. Рики зажал фигурку в коленях и сам сложил ладони брата чашечкой, а потом наклонил куклу и что-то высыпал из нее. Камушки. Холодные, тяжелые, грубо обработанные.
— Иисус — надежный страж! — Рики ухмыльнулся.
Майкл поднял руки к свету, чтобы получше разглядеть.
Бриллианты.
Ипсиланти, штат Мичиган
8 августа 1967 года
Это мог быть олень — скорчившийся, полуразложившийся труп — или собака. Глупые животные постоянно гибнут в этих местах, когда перебегают через дорогу с одного поля на другое, стремясь исчезнуть среди деревьев. Впрочем, труп был очень мал для оленя и велик для собаки. И он лежал слишком далеко от дороги, чтобы отлететь туда от столкновения с машиной, — должно быть, его туда положили, специально оставили на этом поросшем травой пятачке неподалеку от просевшего фундамента старой силосной башни. Но почему здесь? Тут часто бывали люди. Деревья закрывали это место от дороги. Подростки приезжали сюда, чтобы выпить и потискаться. Они слонялись вокруг старого фундамента, швыряя в яму пивные банки и окурки. Зачем приносить сюда труп оленя? Шутка? Бомба-вонючка?
Мальчик осторожно приблизился. Ему было пятнадцать, он дочерна загорел, потому что все лето проработал на отцовской ферме. Он был в футболке, шортах и грязной бейсболке с козырьком, опущенным так низко, что ему приходилось задирать голову, чтобы увидеть, куда он идет. Он бессознательно выпятил грудь, слегка выставив левое плечо вперед, как будто намеревался напасть из засады.