— В смысле?
— Мама готовит завтраки, тетушка печется о запасах твоего любимого напитка... что еще надо от жизни?
— А, ты вон о чем. — Адам с довольной улыбкой откинулся на спинку шезлонга и, глядя на Морин поверх бокала, произнес: — Признаю, в семье меня считают любимчиком.
Морин почувствовала легкую зависть. У нее-то в жизни никогда ничего похожего не было. Родителей даже не помнит. В приюте, конечно, заботились о физическом здоровье, но ни один воспитатель никогда не сможет заменить тепло и участие близкого человека. Наверное, поэтому она так легко привязалась к Давиду. Так сильно в ней было желание любить и быть любимой. И так жестоко было обмануться. Точку поставила смерть Элизабет, ее малышки. Это было крушением всех надежд.
Муж бросил ее, и снова она одна-одинешенька. Морин взяла себя в руки и переключила свое внимание на коктейль.
— Мм... потрясающий вкус.
— Да, отличный, — согласился Адам.
Все это время он пристально следил за ней. Эта женщина, словно магнит, притягивала его к себе.
— Ну, как — нашел? — с усмешкой спросила она, принимая безразличный вид под его испытующим взглядом.
— Прости, не понял? — Адам с трудом очнулся от своих мыслей.
— Я про целлюлит! А может быть, мне встать, чтобы лучше было видно?
Адам смутился. Вот ему и вернулось его бестактное замечание. А он всего лишь подумал, как необычно она выглядит с распущенными волосами. А чего стоят ее ноги!
— Ты выглядишь совсем по-другому, когда без одежды.
— Как и большинство людей, — сухо заметила Морин.
Конечно, по-другому, но далеко не все выглядят абсолютным совершенством, уж он-то знает толк в женской красоте. Столь красивой и привлекательной женщины, он, пожалуй, никогда не встречал. Глядя на ее тело в купальнике, он легко представлял ее обнаженной: как она в чувственном порыве льнет к нему. Это становится уже чуть ли не навязчивой идеей — почувствовать ее, нежную, страстную, всем телом, утонуть в ней.
— Я по-прежнему тебе не нравлюсь? — слетел с губ Адама невольный вопрос.
Морин сделала медленный глоток, придумывая ответ, который не обидел бы его.
— Ты неплохой человек, не лишен способностей, иногда бываешь остроумным, я бы сказала, что для фирмы ты просто незаменим.
Боже, если б она только знала, как он ненавидел это определение — человек для фирмы. Да и спрашивал он совсем о другом. Да, его должность олицетворяет власть и деньги. Да, ему часто приходится выполнять представительские функции, быть у всех на виду. Но это элементы и особенности его работы, которые есть в любом деле. Лично ему вся эта показуха абсолютно не нужна. Адама задело, что Морин не видит этого различия. Почему его так интересует ее мнение? Черт!