Морин перевязывала его руку и думала: никакие деньги в мире не заменят семейного тепла, уюта. Все это Адам имел в избытке и ценность этого дара, видимо, понимал не до конца. Разве он когда-нибудь оставался, хоть раз в жизни, по-настоящему одиноким? Ни разу. Иначе позволил бы он себе играть человеческими чувствами? Никогда!
— Знаешь, Морин, — произнес Адам после некоторого молчания, — я рад, что ты снова ведешь себя со мной легко и открыто.
Морин подняла на него глаза. Он стоял слишком близко к ней.
— И никогда не переставала.
Адам впился взглядом в ее яркие губы, стараясь не думать о том, что ему больше всего хотелось сделать.
— Ты относишься ко мне так, словно я сделал что-то предосудительное.
Морин понимала, что ее положение почти безвыходное, но ей необходимо играть дальше, чтобы выиграть, и не нужно обращать внимание на его близость. Нельзя поддаваться своим чувствам.
— Ну, мы же договорились с тобой о перемирии, а это требует определенной дистанции в отношениях между нами.
— Да, — вынужден был согласиться Адам. — Но понимаешь, эта отстраненность может не лучшим образом сказаться на работе. Мне хотелось бы, чтобы не было никакой напряженности, только естественность отношений.
— Как-то не верится, — обронила Морин.
— Во что ты не веришь?
— В то, что мы можем быть... просто друзьями. Слишком... слишком много...
— ...взаимного притяжения, — закончил за нее Адам.
Морин согласно кивнула.
— Да, что-то в этом роде. И если мы попытаемся стать друзьями...
— Мы уже друзья, — перебил он ее, — только ты не хочешь это признать.
Может быть, он и прав, подумала она. Во всяком случае, их отношения не укладываются в рамки служебных.
— Хорошо, сдаюсь, — согласилась она. — Мы друзья.
— Отлично, — оживился Адам. — Может быть, начнем все сначала?
— И как ты это себе представляешь? Однажды мы уже начали. Помнится, в тот день была сломана твоя нога.
— Забудь. Забудь все. Мою сломанную ногу. Как мы купались. Что ты перевязывала мне руки. Давай начнем все заново, возьмем для начала и отправимся куда-нибудь на прогулку. Ты умеешь держаться в седле?
— Если лошадь спокойная.
— Думаю, мы сможем подобрать тебе подходящую.
— И куда я на ней поеду, хотелось бы знать?
— Что-нибудь придумаем. Давай направимся на юг, к горам. У тебя будет возможность посмотреть не только ранчо, но и прилегающие к дому земли. Ведь что ты до сих пор видела — только дом.
Морин почувствовала большое искушение провести хороший летний вечер как-то иначе, чем обычно. Правда, вдвоем с Адамом. Однако прогулка может стать своеобразным экзаменом: смогут ли они сохранять определенный нейтралитет в отношениях? В конце концов, им ведь работать вместе.