— Да, разумеется! — Она шлепала по воде, приподняв подол платья, чтобы не намочить.
Энди с усмешкой наблюдал за ней, сунув руки в карманы. Спустя некоторое время перевел взгляд на море и пробормотал:
— Как хорошо, что за тобой не увязалась Мейда. Хоть немного отдохну от нее.
Пэм остановилась, посмотрела на него, затем негромко спросила:
— Неужели ты настолько устаешь от собственной невесты?
Энди слегка нахмурился.
— Я вообще плохо переношу детский лепет, особенно бессвязный.
— Надо привыкать, — обронила Пэм, — ведь у вас с Мейдой скоро родится ребенок.
Энди вздохнул.
— Да, но я имел в виду не это, а рассказы Мейды о том, в каких магазинах вы с ней сегодня побывали, что видели и что купили.
Брови Пэм удивленно взлетели.
— Когда это она успела отчитаться?
— Пока на виллу ехали, — буркнул Энди.
— Ах вот о чем Мейда говорила всю дорогу! Я, признаться; задумалась и не вникала в вашу беседу.
— Ну и правильно.
Пэм вновь принялась бродить в воде взад-вперед.
— Не для этого ли ты пригласил меня сюда — чтобы я занималась с Мейдой и она не досаждала тебе своей болтовней?
Энди ответил не сразу. Несколько раз качнулся с пятки на носок и лишь потом взглянул на Пэм.
— Отчасти и для этого. Но не только. Мне действительно пока сложно находиться с ней наедине. Да и она, уверен, в твоем присутствии будет чувствовать себя гораздо лучше. Только осторожнее со сказками. Не стоит вбивать некоторые идеи в неокрепший детский мозг.
Пэм вновь остановилась и удивленно повернулась к нему.
— Какие идеи? И какие сказки?
— Те самые... Я слышал, что ты говорила Мейде там, на балконе. — Энди кивнул в направлении виллы.
— Ай-ай-ай, — покачала Пэм головой. — А подслушивать-то нехорошо!
— Да я просто услышал ваш разговор, когда принес твою сумку.
Вспомнив, как рассказывала Мейде о происхождении некоторых интимных женских игрушек, Пэм порозовела. К счастью, в темноте это было незаметно.
— И много ты слышал? — сдержанно спросила она.
— Достаточно, чтобы понять, что тебе не чужды феминистические идеи.
Пэм слегка пожала плечами.
— Что же здесь удивительного, мы в Америке живем, а не в условиях какой-нибудь восточной деспотии.
— Верно. Но стоит ли смущать ум девчонки, которая даже слова такого не знает — деспотия? И которой следует слушать, что говорят более мудрые люди, да помалкивать? Разве ты не допускаешь мысли, что Мейда может превратно тебя понять? Ее и так порой трудно обуздать, а тут ты с идеей женской свободы!
Последние слова Энди произнес с откровенной досадой, и Пэм мельком отметила про себя, что он говорит о Мейде скорее как о дочери, чем о будущей жене.