Кто? — едва не простонала та, от волнения покрывшись мурашками. Скажи! Пожалуйста, произнеси это!
Но губы Энди не шевельнулись. Помолчав, он поднял лицо и посмотрел на луну.
— Думаю, ты знаешь ответ.
К сожалению, могу лишь догадываться, мысленно произнесла Пэм. Наверняка же не знаю. И это мучительнее всего.
Господи, безмолвно взмолилась она, ну почему у Энди не хватает смелости признаться! Или на самом деле просто сказать нечего?
— Знаешь, наверное, мне нужно уехать домой, — услышала она собственный голос. — Так будет лучше всего. Прямо сейчас соберусь, вызову такси и...
— Нет! — быстро произнес Энди. — Только не это! Я тебя прошу! Пожалуйста...
— Но я не хочу, чтобы ты начал изменять Мейде еще до того, как...
— Как она начнет изменять мне? — Энди мрачно рассмеялся.
— Нет, до свадьбы, — хмуро возразила Пэм.
— Думаешь, это так важно?
— Важно то, что я не хочу участвовать в подобных играх. Хочешь, храни ей верность, хочешь — нет, мне все равно.
— Неправда, — медленно улыбнулся Энди. Потом вдруг добавил нечто такое, отчего у Пэм сладко сжалось сердце: — Кроме того, мне трудно думать о верности, когда рядом ты.
Одному богу известно, как приятно было слышать Пэм подобные слова. И все же доводы трезвого рассудка требовали не поддаваться расслабляющим эмоциям.
Скрипнув зубами, Пэм качнула головой в направлении виллы.
— Похоже, не напрасно там, на балконе, Мейда назвала тебя эмиром, себя твоей женой, а меня наложницей. Именно так ты распределяешь роли?
Брови Энди взлетели.
— Какой эмир, какая наложница? Что за глупости?
— Брось, ты тогда все слышал, — усмехнулась Пэм. — Притворяться ни к чему.
— Хорошо, даже если так, это ваши с Мейдой выдумки. Вернее, твои, потому что у Мейды воображения не хватит сочинить что-то подобное. И, кстати, возвращаясь к нашим с тобой отношениям, именно себя ты должна винить в первую очередь. Зачем раздразнила меня, если не хочешь продолжения?
— Я?! — У Пэм даже дыхание перехватило от возмущения. — Ну знаешь! Не перекладывай вину на других! Я тебя не дразню!
— Дразнишь, — вздохнул Энди. — Хотя бы тем, что живешь на этом свете. Когда я вижу, как ты входишь в комнату... — Он не договорил, но так посмотрел на Пэм, что она прикусила губу, а потом тихо произнесла:
— Значит, мне лучше уехать. Чем скорее ты перестанешь меня видеть, тем лучше.
Энди встрепенулся.
— Нет! Останься. Ведь кроме меня в тебе нуждается и Мейда. А я... обещаю, что подобного больше не повторится.
Немного подумав, Пэм мрачно кивнула.
— Хорошо. Только помни, ты обещал!
Она повернулась, чтобы уйти, но тут Энди негромко проговорил: