Они были приостановлены как в янтаре, прикрепленном в месте напротив неподвижного бархата пространственно-временной аномалии.
Тогда, с катастрофой, действительность снова вращалась в диком движении, и превосходящий момент отсутствия чувства времени был потерян.
Кэвит чувствовал чистые убийства высокой температуры на рулевой станции впереди мостика, взорванного с быстро растущим ревом. Достаточно не осознающий своих движений, он поворачивался на звук. Миллион страхов, боролись за выдающееся положение, в его голове - страхи перед крадущим кислород огнем, страхи перед газовой утечкой, или, худший из всех, полного нарушения корпуса - но у него никогда не было шанса узнать, какой из тех многих смертельных случаев был истинным. Твердая стена яростно сжатого воздуха ударяла его по перилам мостика, на верхнюю палубу, и все дыхание помчалось из него, как если бы он был избит невидимой рукой гиганта. Он попал плечом в пол, с силой почувствовав толчок палубы против себя.
Безотносительно замучили судно прежде, чем все еще проводящийся, бросая его способом, которым собака бросает беспомощного кролика, Кэвит изо всех сил пытался остановить себя, когда грубая подача катила его безудержно ниже ног офицера в техническом пульте. Они оба упали напротив станции. Кэвит чувствовал запах крови - его или инженера, не мог он сказать - когда его хлопнуло об основу машины с весом инженера, припечатывающим его к полу.
Самое первое судно, на борту которого служил когда-либо Кэвит, было транспортом облегчения колонии Звездного флота, приблизительно десять или пятнадцать лет назад.
Он был тогда молодым офицером, даже не из Академии, действительно.
Они послали половину его класса на краткосрочных небоевых кораблях, как часть некоторого нового учебного плана, давая им шанс испытать действительность того, что они все думали, что хотели обучаться, чтобы сделать что то. Шанс намочить ноги, так сказать.
Кэвит думал это самое захватывающее назначение в мире, в то время. U.S.S. Кингстон переправил ученых и лекарства, животных и товары, в каждую растущую колонию между Чудом и Симотой VI. Казалось, что не могло быть ничего столь романтичного, ничего более важного, чем дарование самым отдаленным оплотам человечества, самих элементов жизни, в которых они нуждались для их каждодневного выживания. Он чувствовал себя подобно молодому богу, принося благословения от звезд до каждой планеты на их маршруте. Командир Кингстона, Расс Теппер, смеялся, чтобы услышать, что Кэвит признается в своих чувствах, но который даже никогда не изменял частные взгляды молодого человека.