Что означает, что ни один из нас не был бы здесь прямо сейчас. Джейнвей далеко встряхнула мысли и с раздражительным вздохом пододвинулась к его ногам.
Никакого смысла останавливаться на любом из могло ли быть теперь. Точно так же как Пэрис она оказалась перед необходимостью уметь обойтись тем способом, которым вещи были теперь, и не беспокоиться о том как их возможно избежать, “если только.”
Пэрис и Ким присоединились к ней в основании лестницы, ставши в близкий круг, таким образом, их голоса не будут слышны другим.
“Команда рассеялась вокруг этой фермы, Капитан”, сообщил Пэрис, “но они все в поле видимости”.
Это было по крайней мере чем-то. Джейнвей кивнула и посмотрела вокруг, чтобы быстро увидеть того, кто был в поле зрения. “Передвигайтесь”, сказала она Пэрису и Киму. “Осмотрите периметр. Посмотрите, сможете ли Вы найти что-нибудь, что могло бы быть голографическим проектором”.
“Имейте некоторую новую отварную кукурузу в початках”.
Она дернула головой, посмотрев через плечо, пораженная близостью голоса старухи. Абсурд, поскольку она не могла ожидать, что услышит прибытие голограммы. Джейнвей все еще не нравилась мысль о том, чтобы быть настолько уязвимой вокруг любой группы людей, в разновидности которых она не была даже уверена. Она отодвинула Кима и Пэриса подальше от себя, махая им идти, и повернулась, чтобы занять место перед старухой, как будто это могло препятствовать тому, чтобы голограмма следовала за младшими офицерами, если бы хотело. Старые привычки трудно умирали.
“Вы можете сказать мне, почему мы здесь?”, спросила она, игнорируя предложенный початок зерна.
Старуха подняла голову, со своей несоответственной улыбкой, которая никогда не исчезала. “Мы не хотим причинить любой вред Вам - жаль, если мы расстроили Вас. Только разуйте ноги и станьте удобней, в то время как Вы ждете”.
Она снова пододвинула кукурузный початок к Джейнвей, и капитан мягко отодвинул это, пытаясь сохранять расстояние до сморщенной старушки.
“Ждите чего?”
“Разве кто-либо не голоден?” старуха ни к кому в частности не обращалась.
Она ступила вокруг Джейнвей и поддержала свой початок на вытянутой руке.
“Ну-ка, сделайте Вас дома. Жаль расстроить Вас…”.
Очевидно, программа или безотносительно не была оборудована, чтобы иметь дело с хорошо поставленными прямыми вопросами. Джейнвей отстегнула трикодер от пояса, чтобы просмотреть уход женщины. Ничто нового, но также нечто полезное. Она со вздохом закрыла устройство.
Выскакивая из толпы, с шаром шелковистой шерсти, плавающей вокруг как облако с каждым прыжком, большая собака скакала через двор, чтобы упасть к ногам перед Джейнвей. Она не была уверена, что прельстило ее больше - шерсть, “серое и золотое” или смешные глаза, которые напомнили ей большей частью Медведя, или неаккуратный влажный язык, собака счастливо потянулась. Внезапная пульсация ностальгии поймала ее врасплох. Мысль, никогда не увидеть Медведя, или Марка, или Землю снова упала в ее сердце как глыба черного метеорита, и напомнила ей с язвительной силой, что эта собака, это место, эти люди, не были даже реальны. В отличие от тех, которых она оставила за семьдесят тысяч световых лет позади.