Как-то стою я на общей нашей кухне, жарю себе и Мише картошку на ужин. Думаю, вот сейчас поедим у нас в комнате и полезем наверх… Тут заходит на кухню тетя Шура, уборщица наша. А живет она, надо вам сказать, под самой крышей, дверь в ее каморку рядом с чердачной. Так вот, появляется тетя Шура и на всю кухню объявляет:
— А, это ты, Ольга! Давно я с тобой поговорить хочу. Объясни ты мне, голуба, таку историю. Чем вы с мужем у меня над головой на крыше занимаетесь, это мне и самой ясно, сама молодая была. А вот почему грохот от вас такой стоит, будто два шкилета на железе любятся? Вот этого я никак в толк взять не могу. Вроде ты с виду кругленькая, откуль костей в тебе столько? Я как впервой-то услыхала, хотела к нервному врачу бежать: с ясного небушка мне гром весь вечер слышится. А уж потом углядела, кто это гнездо у нас на крыше свил!
Бабы и девки наши общежитские со смеху поумирали, тетю Шуру слушавши. Им смех, а мне слезы. Больше уж мы с Мишей на крышу не влезали, терпели до весны, а весной нам все же дали комнату от завода. Хорошая комната, квадратная, пятнадцать метров. Есть теперь куда сына нести.
Выслушав рассказ Ольги, женщины посочувствовали всем таким бездомным супружеским парам, а Валентина сказала, что у них в горисполкоме даже вопрос решался: считать ли нарушителями общественного порядка молодых супругов, которых милиция и дружинники застали в парадных и у которых не было своего жилья? Вопрос так и не был решен.
А Неля добавила, что и в коммунальных квартирах порой с этим сложно, и в доказательство рассказала свою историю.
рассказанная учительницей музыки Нелей и добавившая неожиданную советскую деталь к английской экранизации «Саги о Форсайтах»
У нас с Борисом жилищной проблемы, можно сказать, не было. У нас была проблема мебельная.
Борис поменялся комнатами с моим дядей, который жил за стенкой от меня. На его десяти метрах мы разместили Ленусю и были счастливы: мало кто может дать своему ребенку отдельный уголок. А сами спали в моей, она же была у нас и общей комнатой. Днем Ленуся больше времени проводит с нами, только уроки делать и спать уходит к себе. Семейная наша жизнь сразу наладилась, только вдруг возникла проблема с диваном. Купили мы после свадьбы раскладной диван, а он оказался музыкальным. Борис сначала шутил: «В хозяйку!», а потом нам стало не до шуток. За другой стеной у нас жила моя тетя, старая дева. Добродушная, но страшно любопытная до всего, что касается отношений между мужчиной и женщиной. А стенки в квартире тонкие, едва ли не фанерные. Тетя ночью закашляет — у нас слышно. Днем Боря чихнет, а тетя моя из-за стенки кричит: «Будьте здоровы, Борис Николаевич!»