— Никто не может знать самые тайные секреты другого человека. Даже мать не знает, что скрывается в сердце ее сына.
— Эта мать знает.
— То есть вас не удивит тот факт, что он может убивать людей?
В ее глазах читалось презрение.
— Как трогательно. Убивать!Может, обойдемся без софистики?
Он приподнял брови.
— Софистика? Умное, однако, слово для жены каменщика и матери каменщика.
— Мы стараемся быть тупыми, но вот мозги мешают.
— Мэри, должен сказать, что при других обстоятельствах вы бы мне понравились.
— Не могу представить себе обстоятельства, при которых вы могли бы понравиться мне.
Какое-то время он молча смотрел на нее.
— Вам не посеять во мне сомнения в моем сыне. Чем больше вы будете стараться, тем больше я буду сомневаться в серьезности ваших намерений.
— Это становится интересным, — усмехнулся Крайт.
Направился к раковине, взял с разделочного столика миску с нарезанными яблоками, вернулся, сел на стул.
— Для чего яблоки? — спросил он, жуя дольку.
— Вы пришли сюда не для того, чтобы говорить о яблоках.
— Но теперь они меня заинтересовали, дорогая. Вы собирались испечь пирог?
— Два пирога.
Он положил в рот вторую дольку.
— Вы сами делаете тесто или покупаете готовое в супермаркете?
— Делаю сама.
— Я, насколько это возможно, пытаюсь есть домашнюю пищу. Она полезнее для здоровья и более вкусная, чем ресторанная еда или замороженные блюда, а когда у человека так много домов, как у меня, разнообразие гарантировано.
Он взял третью дольку и бросил ей в лицо.
Она дернулась. Яблочная долька на мгновение прилипла ко лбу, потом сползла, упала на блузку.
Он бросил ещё дольку, которая ударилась о щеку и упала на правую руку. Мэри скинула дольку на пол.
— Постарайтесь поймать эту ртом, — предложил Крайт.
Долька отскочила от плотно сжавшихся губ.
— Да перестаньте. Пойдите мне навстречу.
Поскольку рот она не открывала, а голову подняла, следующая долька угодила в подбородок.
— Чего бы вы ни хотели, унижая меня, к цели вы не приблизитесь.
— Может, и нет, дорогая. Но удовольствие я от этого получаю.
Он съел ещё дольку, бросил две.
— Когда Уолтер приходит с работы?
Она не ответила.
— Мэри, Мэри, такая упертая. Может, вы будете гнуть свое, даже если я найду в доме опасную бритву и начну резать вам лицо.
Он достал из плечевой кобуры «Глок», положил на стол.
— Но, — продолжил он, — если Уолтер войдет сюда неожиданно, я застрелю его на пороге, и это будет ваша вина.
Она смотрела на оружие.
— Он снабжен глушителем, — объяснил Крайт. — И это пистолет-пулемет. Одним нажатием на спусковой крючок я могу выпустить четыре, пять, шесть пуль ему в шею и голову.