Молли сидела в кафе рядом с открытым французским окном. Она была одета в платье цвета морской волны без рукавов, и оно отлично подчеркивало загар, а густые рыжие волосы эффектно были подколоты с одной стороны. Она выглядела потрясающе и казалась совершенно счастливой, словно сегодняшний день был для нее особенным.
— Замечательное платье, — сказала Лейк, садясь на стул.
— Спасибо. Ты, конечно, можешь носить что угодно, но для меня существуют только три цвета, которые подходят к волосам, и я эксплуатирую их постоянно.
Все, чего хотелось Лейк, так это поговорить с Молли о Китоне, но она не стала торопить события. Молли мгновенно улавливала беспокойство, и Лейк знала: если она слишком быстро выкажет любопытство, то вызовет у нее подозрения.
— Было хорошо снова оказаться в горах? — спросила Молли, вертя в руке кусок багета, но не отправляя его в рот.
Лейк не решилась рассказать подруге о Смоуки — она непременно потребовала бы подробности и стала задавать всяческие вопросы.
— Нет, не слишком хорошо, — ответила Лейк. — Мне еще нужно привыкнуть к одиночеству в доме, который я еще совсем недавно делила с кем-то.
— Кстати о Джеке: он больше не объявлялся?
— Слава Богу, нет. — Лейк удручало, что вечно приходилось снабжать Молли сведениями о Джеке.
Несколько минут спустя, после того как они заказали салаты, Молли поерзала на стуле, давая понять, что готова к откровениям.
— Ита-ак? Хочешь услышать мои новости?
— Новости?
— О Марке Китоне. Не изображай безразличие. Ведь именно потому ты здесь.
— Ну тогда рассказывай. — Лейк слышала, как фальшиво звучит ее голос.
Молли молча облизнула свои пухлые губы. «Черт, не заставляй умолять тебя», — подумала Лейк.
— Ты помнишь, я упоминала о женщине по имени Гретхен Спенсер? Она стилист, и я знакома с ней много лет. Мы обе работали в «Харперз базар» и одновременно стали фрилансерами.
— Кажется, помню, — сказала Лейк. «Да говори же скорее!» — готова была воскликнуть она.
— Ну, она, по всей видимости, провела целый уикэнд с этим милым доктором за две недели до его убийства.
Лейк захлестнула волна стыда. Да, она подозревала, что Китон бабник, но в глубине души верила, что он соблазнил ее, поскольку она была особенной, не такой, как все, а не просто потому, что ему не хотелось коротать ночь в одиночестве. Как глупо и наивно с ее стороны, подумала она.
— Интересно… — Лейк распахнула глаза, изображая крайнюю заинтересованность сплетницы.
— Разумеется, что там говорить, Гретхен страшно теперь волнуется, — продолжала Молли. — Ее даже допросила с пристрастием полиция.