Когда за Бруксом закрылась дверь, Порция воскликнула:
- Садитесь все, садитесь! Вот наш десерт. Мистер Раулетт, я ведь вам говорила, что мисс Уайтт собирается сегодня вечером к нам присоединиться?
Джеймс Раулетт был сообразителен, и если Порция затевала какието игры, он ей не препятствовал.
- Да, дорогая, - безмятежно ответил он. - Мисс Уайтт, позвольте познакомить вас с нашими гостями.
У Хелены голова шла кругом, но ей удалось соблюсти приличия и поздороваться со всеми, как положено по этикету. Затем все уселись за стол и стали угощаться фруктовым муссом.
Под столом Порция сжала руку подруги, и Хелена немного успокоилась. Неожиданно раздался стук в дверь.
- Кто бы это мог быть? - весело спросила Порция. - Какой у нас интересный вечер, правда? Входите!
На пороге появился кучер Адама с треуголкой в руках.
- Добрый вечер, мэм. Мисс Хелена, леди Уайтт велела, чтобы я тотчас отвез вас домой. Горничная ждет вас в карете.
- О Господи, - театрально вздохнула Порция. - Моя дорогая, этим нельзя пренебречь. Наверное, когда тетя вернулась одна на Бруксстрит, леди Уайтт не одобрила твое пребывание здесь с нами. Тебе лучше ее послушаться, а иначе она рассердится на нас обеих!
Хелена встала и, стараясь, чтобы не распахнулись полы плаща и никто не увидел обычное прогулочное платье, попрощалась со всеми. Кучер шел за ней к воротам на почтительном расстоянии. Лошадей сторожил оборванный мальчишка, и кучер бросил ему медную монетку. Он открыл Хелене дверцу кареты, а оттуда выглянул Адам и втянул Хелену внутрь.
- Езжай! - крикнул он, захлопнув дверцу и опустив занавеску.
- Адам… - начала было она, но он ее прервал:
- Помолчите. Я думаю.
Обиженная Хелена умолкла и, сидя в углу, пыталась по выражению лица Адама догадаться о его мыслях, но было темно, и она ничего не разглядела. Спустя несколько минут она осмелилась спросить:
- Куда мы едем?
- Домой, разумеется.
- Можно поднять занавеску? Здесь очень душно.
Он кивнул, и она немного приподняла шторку. Уличные газовые фонари осветили внутренность кареты. Колеса стучали по булыжной мостовой, а Хелена погрузилась в воспоминания и мечты. Почему она так неистово влюбилась в Адама Дарвелла, несмотря на его репутацию сердцееда и распутника? Хелена выросла в деревне, но не была наивной девушкой - она знала, что для мужчин существуют совсем другие правила поведения, и не питала к Адаму недобрых чувств. Его прошлое ее не волновало, она хотела стать его будущим. Прикосновения Адама поразительным образом действовали на нее. Неужели она в сущности своей не лучше распутной женщины? Ее никогда никто не целовал, а его губы породили в ней трепетное желание, не оставляя и следа от девичьей скромности. Когда же ее целовал Дэниел - а он очень хорош собой, - она не испытывала ничего, кроме отвращения и стыда. С Адамом ей не было стыдно, и она не чувствовала, что поступает дурно.