Я отодвинула тарелку.
– Я бывала здесь по делам и так никуда и не успела сходить.
– Вы занимаетесь искусством? Я прочитал это на вашей визитке.
– Консультирую. Выступаю экспертом при покупке картин или оценке коллекций.
– И давно вы этим занимаетесь?
– Три года.
– Приличный срок. И как, успешно? Искусство мне всегда казалось такой темной областью… – И он улыбнулся. – Нет, я, конечно, отличу плохую картину от хорошей. Но современные художники мне представляются полной загадкой. Или они слишком хороши для меня. Или я для них… наверное, у меня с ними взаимная нелюбовь.
– Я эксперт по классическому искусству.
– А… это уже лучше!
Ободренная этим «лучше», я вновь взялась за вилку.
– А чем занимаетесь вы?
– Все намного скучнее. Бизнес. Банки. Услуги по страхованию. Сплошная нудятина. И никакой романтики. И еще пишу в газеты на финансовые темы. От случая к случаю.
В его тоне, каким он произнес эти слова, мне послышалась ирония, и я насторожилась.
– В моих занятиях нет особой романтики. Напротив, это очень тщательная и кропотливая работа.
Зазвонил его телефон. Он спокойно взял его и начал разговаривать. Судя по тону, по игривым ноткам в голосе, он беседовал с дамой. Моя эйфория сменилась досадой.
Все ясно: это просто невинный ужин в кафе. Мы поедим и разбежимся в разные стороны. До следующего раза.
Я допила вино торопливыми жадными глотками.
– А следующего раза не будет, – вдруг вырвалось у меня. Я произнесла эти слова вслух!
– Что? – Он прикрыл трубку рукой и повернулся ко мне.
– Ничего. Это я просто так.
– Репетируете роль?
Мне захотелось громко стукнуть вилкой по столу или послать его куда подальше! Во всем, что он делал, ощущался некий вызов, игра на моих измученных нервах. Или я действительно стала истеричкой? Смерть Гени, одиночество (Паша, естественно, не в счет: у него крепкий брак, плюс теща из Волгограда. Она заявляется к нему раз в полгода и устраивает настоящий шмон по всем статьям. После наведения порядка она уезжает домой, а Паша еще с месяц приходит в себя, называя ее «старой сукой» и «стервой номер один».), недавнее нападение и моя дурацкая влюбленность в первого встречного – все это порядком измотало меня.
Выражение «первый встречный» развеселило меня, и я прыснула.
Он бросил на меня непонимающий взгляд, и я смутилась. Ну, все! Мои акции в его глазах опустились ниже плинтуса; терять мне уже нечего.
– Вы слишком долго разговариваете. Не находите, что это неприлично? В конце концов, это вы привели меня сюда, – сказала я громко.
Он покосился на меня с таким выражением на лице, словно на его глазах только что случилось одно из величайших чудес света – внезапно заговорила химера на крыше Нотр-Дама или в Париже приземлилось НЛО. Он пробормотал в трубку, что перезвонит позже, и уставился на меня в упор: