– Я – Грушев! – немного опешил певец, привстав со своего места.
– Петя! – завизжала девица, бросаясь к нему. – Нам надо репетировать номер. Я – Венера из пены.
– Какой номер?! Какая Венера?! – Грушев обвел присутствующих диким взором, как бы призывая всех нас на помощь.
– Обычная! Такая… – она развела руки в стороны, – розовая! Мы будем репетировать номер для сегодняшнего выступления!
– Постойте! – Грушев выглядел совершенно ошарашенным. – Мы сегодня будем выступать с Мариночкой…
– Какая Мари-но-о-чка-а-а?! С тобой выступаю я!
– Ничего не понимаю. – У певца был растерянный вид. – У нас договоренность с Константином Диодоровичем! Он пригласил меня выступать вместе с Мариночкой. Она подъедет вечером, у нее плотный график съемок передачи на телевидении, и она не вырвется раньше.
– Все не так! – Девица обогнула стол и сердито нахмурила свой гладкий отполированный лобик. – С тобой выступаю я. Костик сказал. Никакой Мариночки!
– Ничего не понимаю, – как попугай повторил Грушев. – Мне нужно срочно переговорить с Константином Диодоровичем.
– Он занят, – вставила Марианна Николаевна. – Но скорее всего все так, как говорит Эля. Я не видела последних изменений в программе вечера…
– Она у меня есть, – певец достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги. – Вот, смотрите…
– Не то-о-о, – протянула девица. Но вместо «не то» у нее получилось «не тоу». – Теперь все по-другому! Здесь выступаем мы. – И она ткнула острым наманикюренным ноготком-коготком в листок.
– Господи! – простонал Грушев и плюхнулся на диван. В его взгляде читались тоска и затравленность.
– Мы сейчас же приступим к репетициям! А вечером мне привезу-ут наря-я-д.
– Сейчас приступить я не могу. Я должен хотя бы пообедать!
– Обед скоро подадут. – И Марианна Николаевна повернулась к нам спиной.
– Я тоже поем, – и «персик» села на стул, красиво поджав под себя длинные ноги-ходули.
– Вы обедаете с Константином Диодоровичем, – напомнила ей Марианна Николаевна.
– Ах да! – девица взяла из вазы яблоко и вонзилась в него крепкими белыми зубками.
Принесли обед.
В присутствии Эли все, как загипнотизированные, молчали. Наконец, эту гробовую тишину нарушила Алена:
– Вы каким номером выступаете?
Хруст яблока был ей ответом.
– Я? Первым! – прожевав, сказала Эля.
– Понятно.
Огрызок яблока полетел обратно в вазу. Эля встала, продемонстрировав всем присутствующим свою налитую попку и загорелые ноги.
– Я жду в зале. Пе-е-етя! – пропела она.
И так же быстро, как появилась, девушка умчалась.
– Интересный получится номер, – со смешком сказала Алена. – Отображу все это в посте и блоге.