— Ну, лет сорок… Сорок пять максимум…
Бер торжествующе улыбнулся.
— В прошлом месяце мне исполнилось шестьдесят девять лет. — Дождавшись изумленных взглядов, он продолжил: — Модификация, несмотря на множество весьма неприятных недостатков, имеет свои преимущества. Мы, конечно, не маги, и триста лет проживем вряд ли, но срок жизни увеличивается весьма значительно. Так что Крайон Полейский сейчас находится на пике формы, и связываться с ним в бою, особенно без магии, я бы никому не рекомендовал.
При этой фразе Олег по каналу клятвы ощутил презрительно-насмешливый поток эмоций Вереены. В словах его можно было выразить: «Видали мы таких героев… в гробу, в белых тапочках!»
— Я все же попробую… — мягко ответил он. — В конце концов, как говорят у меня на родине: «Кто не рискует, тот шампанского не пьет!»
— А что такое шампанское? — тут же заинтересовался Олаф.
— Особый сорт хорошего вина, — увильнул Олег. — Его принято пить в честь победы.
— Ну, как знаешь… — Бер помолчал. — Только рекомендую учесть, что Крайон — один из немногих, получивших в награду за проявленную на поле боя доблесть солнечного аргамака. Сражаться на турнире он наверняка будет на нем.
— Это еще что за зверушка? — протелепатировал заинтересовавшийся Олег Вереене.
— Неважно. Твой конь все равно лучше. Не отвлекайся, если хочешь, объясню потом.
— Спасибо за информацию. — Олег благодарно кивнул. — Учту.
— Не спешите с выводами, — улыбнулся Олаф. — Лично я на турнире буду ставить на Ариоха. Не знаю, какой там боец этот герцог, а Ариоха я в деле видел. Он спуску никому не даст и куда сильнее, чем кажется на первый взгляд. Промежду прочим, он единственный из всех, кого я знаю, кто смог натянуть тетиву шемского боевого лука без тренировок, с первой попытки, да и еще хватом за хвостовик стрелы, без использования кольца. И стрелял при этом весьма недурственно! Если честно, когда мы с Кендиром это увидели, то чуть не померли от изумления! Да и менестрель он классный… — неожиданно добавил наемник. — Интереснейшие песни поет! Я таких до того нигде еще не слышал. — Наемник пристукнул днищем своей кружки по столу, требуя еще вина. Судя по его покрасневшему лицу и неожиданным скачкам мыслей, эта кружка была далеко не первой.
Слушая изливаемые на Олега дифирамбы, Бер в глубоком сомнении качал головой. Однако, когда Олаф упомянул о песнях, взглянул с неожиданным интересом.
— Вы пишете их сами? Или пользуетесь чужими? — поинтересовался он.
— Когда как, — попытался увильнуть от ответа Олег. Воровать чужую славу ему не хотелось, но и признаваться, что песни не его, было нельзя. В этом мире, как он уже успел выяснить, все более-менее хорошие поэты и менестрели были наперечет, их знали по именам, и они пользовались огромной известностью и славой. Так что, признайся он, что песни не его, и следующим, легко прогнозируемым вопросом было бы: — А чьи? — И что на это отвечать? Признаваться в своем происхождении он не собирался.