Он еще раз попробовал натянуть поводья и почувствовал, что Беттина немного успокоилась, оказавшись на открытом месте.
— Э-эй, девочка! Стой! Эй, Беттина!
Денисон старался как можно тише произносить слова, но ему было трудно сохранить спокойный вид и не выдать своих чувств.
Неожиданно перед ним оказался крутой спуск — лошадь замешкалась, но не упала, хотя одну ногу все-таки подвернула. По инерции она продолжала мчаться вперед, не разбирая дороги. Лесничего ее секундное промедление чуть не выбросило из седла, и он отчаянно вцепился ей в шею, безуспешно пытаясь отыскать потерянные стремена и чувствуя, как неудержимо его тянет вниз. Но ему повезло. Когда он коснулся ногами земли, его руки еще держались за лошадиную шею, и он висел на ней и рвал сапогами высокую траву, пока лошадь, отчасти, вероятно, под тяжестью непривычного груза на шее, не замедлила бег. В конце концов она остановилась, судорожно вдыхая воздух, выпучив глаза, и клубы пара вылетали у нее из ноздрей и изо рта. Все ее тело было покрыто потом и блестело, и она опускала голову, стараясь освободиться от вцепившегося в нее человека.
— Тихо, тихо, девочка, — с трудом выдавливал из себя Денисон, радуясь уже тому, что кончилась дикая скачка.
Не переставая что-то тихо говорить лошади и слегка похлопывать ее по шее, чтобы успокоить, он твердо стал на ноги.
Заставить же Беттину спокойно постоять на одном месте оказалось делом трудным, хотя по тому, как она берегла ногу, Денисон понял, что лошадь повредила лодыжку. Он прижался головой к голове Беттины, нашептывая ей, что теперь все будет в порядке, что больше ей нечего бояться, как вдруг странное движение в траве неподалеку привлекло его внимание.
Он повернул голову и посмотрел на склон холма. Он потер руками глаза, не веря себе, и опять вгляделся в даль. Но там уже никого не было.
— Черт бы меня побрал! — с трудом переводя дух, произнес он. В этой части леса оленей не водилось, их держали в специальном загоне совсем в другой стороне, возле Тейдон-бойс, где им не угрожали ни машины, ни люди. Для леса они представляли большую ценность, и их берегли, особенно теперь, в охотничий сезон. За последние пятьдесят лет их поголовье катастрофически сократилось, поэтому принимались все меры для спасения животных. Так что бегающий на свободе олень — зрелище достаточно редкое, но лесничий увидел нечто совсем невозможное. В Эппинг-форест уже лет тридцать не было ни одного белого оленя.
Сказки и поверья этих мест Денисон хорошо знал и помнил, и ему было отчего испугаться. Внезапное появление белого оленя означало беду.