— Мистер Джинти спустится через минуту.
Вернувшаяся кельнерша улыбнулась ему через стойку. Эш заметил, что у нее красивые ровные зубы, а длинная голубая юбка и розовато-лиловая блузка с рукавами до локтя, заправленная под ремень, подчеркивают стройную фигурку. На девушке было мало косметики, а голосок с легкой местной картавостью и несколько протяжными гласными звучал приятно. Впрочем, приятными выглядели все ее манеры. Она больше походила на стажирующуюся учительницу, чем на кельнершу, но, может быть, таков был стандарт в этой части страны.
— Вы в отпуске? — спросила девушка, взяв салфетку и снова взявшись за протирку стаканов.
Прежде чем Эш успел ответить, в гостиницу вошла группа мужчин, и их громкие голоса привлекли посетителей в обоих барах. Они прошли в паб и устроились рядом с парнем, который пил в одиночестве. Один хлопнул его по плечу и поворошил его вьющиеся волосы.
— Рановато пьешь, а, Дэнно?
Тот бросил на него хмурый взгляд:
— Некоторые уже полдня отпахали.
—Послушайте-ка, — сказал другой, оглядывая товарищей. Они рассмеялись, а он тесно прижался к плечу парня и, издевательски понизив голос, проговорил: — Иногда лучшая работа делается ночью, парень, — и присоединился к хохоту своих друзей.
Все трое были небрежно одеты, один в клеенчатой куртке, еще блестевшей от дождя, двое других в видавших виды пиджаках. Когда они входили, Эш заметил, что их ботинки в грязи, и предположил, что это сельские рабочие или землекопы. На самом маленьком была бордовая бейсбольная кепка с узором, как у вождя краснокожих; сам он был небрит, и волосы длинными прядями свисали из-под головного убора.
— Эй, Рути! — позвал он кельнершу. — Здесь люди умирают от жажды.
Она двинулась к ним, и ее улыбка стала еще менее искренней, чем раньше.
— Ничего не хочу знать о ваших делах, — заявила девушка, наклонясь к пинтовым стеклянным кружкам на полке под стойкой.
— А мы не хотим говорить, — с подозрительной усмешкой сказал тот, что сидел рядом с молодым парнем, которого называл Дэнно.
Эш еще отхлебнул водки и охладил ее огонь двумя глотками пива. Из двери позади стойки появился пузан в галстуке, но с закатанными по локоть рукавами рубашки. У него было широкое, не особенно приветливое лицо, красные щеки и нос испещряли глубокие поры, подобные булавочным уколам; редкие волосы были зализаны назад, скрывая лысину, и Эш догадался, что он пользуется бриолином, а не гелем. Хозяин бросил на троих вновь пришедших хмурый взгляд, и они тут же поубавили тон, хотя продолжали свои шутки и смех.
Хозяин остановился рядом с Эшем.