Тут из-за горы песка выскочил второй мальчуган, чуть постарше. Видно, лазил на бульдозер, а теперь явился на подмогу к младшему.
— Парни, вам что, больше делать нечего? Какого черта вы тут ошиваетесь? Ну-ка, говорите быстро, где вы живете!
Старший мальчуган — на вид лет десяти — подошел поближе и, махнув рукой в сторону бульдозера, заявил:
— Сэр, мы просто смотрели на машины. И ничего не трогали. Честное слово!
— Неужели?! А почему я должен вам верить? — суровым тоном спросил Кейн. — Вдруг вы что-нибудь стянули?
Отлупить бы обоих как следует — чтобы неповадно было шататься по стройплощадке!
— Ничего мы не стянули, — обиженным тоном возразил старший. — Если хотите, обыщите.
Кейн прекрасно понимал, почему этих мальчишек — как и всех нормальных детей — словно магнитом тянет на стройплощадку, и, несмотря на весь свой грозный вид, разозлиться как следует не сумел.
— Ребята, а вы, часом, не задумали угнать грузовик или еще что по мелочи?
Вытаращив глаза, ребята испуганно переглянулись, а потом оба снова уставились на Кейна. А вокруг было столько клевых игрушек — бульдозер, грузовик, экскаватор, автокран... Какой мальчишка не мечтает прокатиться на такой технике! Да, редко кто устоит против подобного искушения! — усмехнулся про себя Кейн. Значит, придется позаботиться о мерах предосторожности.
— Что попритихли? Меня не проведешь! — Кейн пригрозил им пальцем. — И зарубите себе на носу: ни к чему не прикасаться. А то схватитесь за какую-нибудь штуковину, а вам раз — и оторвет руку. Понятно?
— Понятно. Сэр, только мы и вправду ничего не трогали! — снова заверил тот, что постарше. — Скажите, а с каких лет можно водить вон те желтые экскаваторы?
И Кейн неожиданно для себя самого пустился в пространные объяснения, провел получасовую экскурсию по всей стройплощадке, растолковал, как и чем опасны игры с техникой, и даже самолично подсаживал обоих на сиденья машин. Попадись он на глаза инспектору по технике безопасности, тот бы за подобную экскурсию стер его в порошок.
Напоследок Кейн заставил ребят поклясться, что больше они на стройплощадку ни ногой, посадил обоих в грузовик и доставил домой. Там он сказал пару ласковых слов мамашам, которые только к этому времени удосужились хватиться своих отпрысков.
Что это со мной происходит? — недоумевал Кейн по дороге домой. Но, что удивительно, на душе у него стало спокойно как никогда — словно призраки прошлого утратили над ним свою власть.
После гибели Шона Кейн сознательно разрушал себя. И не только пьянством. Откровенно говоря, Габби поступила мудро, когда его бросила. Горе не сблизило их, а лишь ускорило неизбежный разрыв. Потеряв сына — самое дорогое, что было у него в жизни, — Кейн утратил интерес ко всему. И ему стало наплевать и на свое дело, и на чувство собственного достоинства.