– Есть, командир!
Начальник штаба пошел было к связисту, но тот сам обратился к комбату:
– Товарищ подполковник, вас капитан Телинский вызывает.
– Что это там у разведки? Вьюга! Я – Аркан!
– Аркан! Я – Вьюга. У нас гость!
– Что за гость?
– Парламентер.
– Даже так! Чеченец?
– Нет, наш. Солдат. В руках палка с белой тряпкой. Снайперы замолчали.
– Прекратить огонь! Парламентера ко мне!
– Есть! Я передам его через Рыбака.
– С чего бы это духи решили пойти на переговоры? – спросил Кувшинин.
– Наверное, надоело орать с улицы.
– Своего выслали?
– Нашего. Видимо, пленного. Я с ним разберусь, а ты занимайся потерями!
Голубятников вызвал начальника связи батальона капитана Башина и приказал быстро приготовить обед для парламентера.
На КНП зашел сержант сводного взвода охранения, собранного из личного состава подразделений обеспечения южнее вокзала, в районе железнодорожных путей:
– Товарищ подполковник, рядовой Синицын, разрешите обратиться? С вами желает поговорить мужик из местных, что прячутся в подвале. Просил передать просьбу принять его.
– Хорошо. Но позже. Сейчас я занят. Освобожусь, приму!
– Разрешите идти?
– Иди!
Солдат удалился. А вскоре сержант девятой роты ввел в помещение командно-наблюдательного пункта батальона худощавого парнишку лет девятнадцати, в грязном, оборванном бушлате и помятой шапке без кокарды. Единственное, что было чистым в его форме, так это обувь – ее заставили почистить. Палку с тряпкой он держал в посиневшей от холода руке. Выглядел солдат неважно. Лицо осунулось, небрит, в глазах – пустота. Под глазами неестественные мешки.
– Да брось ты свой флаг, снимай бушлат и садись к столу! – сказал Голубятников.
– А вы и будете командир группировки, что обороняет привокзальную площадь?
– Я и буду командир группировки.
– Хорошо. Мне приказано разговаривать только с главным командиром.
– Кем приказано?
– Командиром боевиков, что удерживают нас.
– Ты присаживайся, присаживайся.
Солдат сбросил бушлат, сел на табурет.
– Кто ты? Представься! – спросил Голубятников.
– Рядовой Иванченко, служил в мотострелковом батальоне стрелком. В батальоне, что чеченцы разгромили здесь, на площади, перед Новым годом. Попал в плен.
– И много вас в плену?
– Тридцать человек.
– Офицеры есть?
– Так точно. Пятеро.
– Много среди пленных раненых?
– Больше половины. Двое тяжелых, капитан и сержант.
– Как с вами обращаются чечены?
– Извините, товарищ подполковник, у вас закурить не будет? – попросил Иванченко.
Комбат пододвинул рядовому пачку и зажигалку:
– Забирай, кури.
Солдат прикурил сигарету, с жадностью в несколько затяжек выкурил ее, взял вторую, ответил: