Я села подальше, чтобы меня не в чем было заподозрить, повернулась к ним спиной и визгливо заорала:
– А-а-а-а!
Мой вопль тут же подхватили еще два голоса – Светкин и Людочкин. Я, конечно, орать сразу же перестала. Я спокойно повернулась к ним и увидела картину, от которой можно было умереть со смеху.
Светка вцепилась обеими руками в лежавшую на ее груди Людочкину руку и старалась ее оттолкнуть от себя. А Людочка пыталась вырвать свою руку, отчего пальцы ее скрючились и представляли, надо полагать, страшное зрелище для еще не успевшей проснуться Светки. Обе они визжали так, что из окна стали падать на пол застрявшие в раме осколки разбитого мною стекла.
Я, конечно, спасла их обеих. Подскочив к ним, я расцепила Светкины пальцы и освободила Людочкину руку. Они продолжали визжать. Тогда я одновременно закрыла им рты своими ладонями.
Наступила тишина.
– Вы чего это, озверели? – недоуменно спросила я, поглядывая то на одну, то на другую.
Первой очнулась Людочка. Она еще не обрела дар речи, но жестикулировала уже очень оживленно. Наконец ей удалось выдавить из себя первое слово:
– За горло! – произнесла она, волнуясь. – Я держала его за горло!
– Кого? – Я на самом деле заинтересовалась. – Кого ты держала?
– Его! – убежденно ответила Людочка. – Этого…
Она сделала паузу и довольно точно сформулировала свои ощущения:
– Не знаю кого. Но держала…
Светка в этот момент тоже обрела способность членораздельно изъясняться и заявила:
– Он меня душил! Душил!
– Кто тебя душил, Светик? – ласково поинтересовалась я.
– Не знаю кто! Не видела. Но душил! Душил! До сих пор горло болит…
Я посмотрела на них укоризненно и спросила ласково и заботливо:
– Да, девочки, дошли вы до ручки со своей манией преследования… Вас же вдвоем оставлять нельзя. Вы же друг друга поубиваете. Мне что же, караулить вас, что ли? А кто настоящего убийцу ловить будет? Кстати, если кого-то из нас только что душили, то это меня.
– Кто? – в один голос спросили они.
– Я отвечу так же, как и вы, – не знаю, – ухмыльнулась я им в ответ. – Но я его отпустила. Кстати, есть у тебя йод в доме? – повернулась я к Людочке. – У него были такие грязные ногти…
Нужно ли говорить, что через двадцать секунд нежные Светкины пальчики ласково поглаживали мне кожу на шее вокруг царапин, а Людочка старательно и очень бережно прикладывала к моим «боевым ранениям» ватные тампоны, смоченные йодом, и до потемнения в глазах дула на мои царапины, пытаясь облегчить мои «страдания».
Я морщилась и блаженствовала. Пора было переходить к созданию эпического произведения, повествующего о похождениях Ведьмы на чердаке одного из элитарных тарасовских домов. Я уже предчувствовала, как войду во вкус, описывая его внешность, странное поведение и недоумение, когда я его оставляла на чердаке с вывихнутой ногой…