А теперь мантра «тренировать перезарядку»: рукоятку заряжания назад отвести, зафиксировать; крышку лентоприемника открыть; ленту вставить, продернуть; крышку закрыть. Разрядить-повторить. Повторить, повторить, повторить… И достигнешь ты очищения души и, возможно, милитаристской нирваны.
Конечно, расчет МГ-34 состоит из двух человек, но пришлось волей-неволей строить из себя Рэмбо и обслуживать пулемет полностью самостоятельно. Как говорится: «назвался груздем, полезай в кузовок». Потому получил при раздаче слонов пулемет, двойной БК и распоряжение радоваться жизни в меру собственных способностей. Арт, естественно, тут же сострил: «Алик, ты же лет пять пулемет хотел! Деньги копил! Вот и получи на халяву!» Правда, сразу же выяснилось, что, несмотря на количество пулеметов, оказавшихся в нашем распоряжении, и массу немецких патронов, пулеметных лент категорически не хватает. И тут же появился повод для маленькой радости: я случайно взял с собой ленту для «эмгача». Была куплена в свое время для шарометного варианта МГ-34, но, поскольку проект не сложился, лента лет пять провалялась на полке без дела. И взял ведь ее, чтобы отдать за долю малую белорусскому товарищу, а вот теперь она пригодится здесь.
Не успел я вдоволь наиграться с пулеметом, как народ в лагере забегал и засуетился. Антон не вернулся с задания. Мать-мать-мать!
«Как же так? И снова в деревне! В лесу – никаких проблем, а как в деревню пойдет – так то плен, то ранение. Может, попросить Сашу его туда не пускать?» – мысли вертелись в голове, как мошкара у лампочки летним вечером. Я сильнее стиснул рукоять пулемета.
Когда командир построил нас и сказал, что Антон попал в беду и надо идти его выручать, пришлось даже конкурс проводить, кто в лагере на хозяйстве останется. Мне повезло – за умение обращаться с «МГ» я вошел в «группу спасения». И вот теперь моя задача – отсечь противника (если он, конечно, по-явится) от группы следопытов, что под руководством самого командира ползает сейчас по чащобе, выясняя судьбу нашего товарища. Перед этим, правда, обозленные «старшаки» переловили всех полицаев в деревне. Всех пятерых. Потом, в темпе «выпотрошив» добычу, умчались в лес, оставив меня за главного.
Как я понял из признаний полицаев, наши сгорели из-за того подпольщика, что пошел вместе с Антоном. Пленный, размазывая по лицу слезы, так и сказал:
– Да мы ж ине заўважыли, як яны у веске зьявілісь. Васіль, ен убачіў шо хтости з бабами у крыніцы размауляе… Ну… Мы і дайшлі да іх….
Я Тоху давно знаю и думаю, что не стал бы он на главной улице лясы точить, не выяснив, есть ли противник в деревне. А уж описание боя, данное другим полицаем, меня несказанно порадовало: