– Слушаюсь! – козырнул Алик.
Как раз в этот момент из динамика рации раздалось:
– Арт вызывает Фермера!
Александр взмахом руки отпустил подчиненных и ответил:
– Фермер в канале.
* * *
Когда мы выехали с хутора на проселок, я, пребывая в отличном расположении духа, стал напевать себе под нос какую-то песенку. А что мне было не петь-то? «Языков» взяли, немцам бяку сделали, машину надыбали да еще и съестными припасами разжились – как там Карабас-Барабас говорил: «Это просто праздник какой-то!» Правда, я не обратил бы на это никакого внимания, если бы Трошин, ехавший вместе с пленными сзади, громко не спросил меня:
– Антон, а что это ты поешь?
– Извини, что оскорбил твой музыкальный слух своим скрипучим голосом! – отшутился я.
– Нет, моему слуху после гаубиц ничего не страшно, а вот офицер что-то нервничает.
Я задумался и воспроизвел уже в полный голос то, что напевал:
Komm nur komm, umarm die Wülfin
Du wirst nicht gefressen werden
Denn sie leidet keinen Hunger
In den Dürfern, bei den Herden
Komm nur komm, greif nach der Schlange
Löngst ist all ihr Gift versiegt
Auf dem Bauch ist sie gekrochen
Und der Staub hat sie besiegt
Büses Erwachen[11]
«Черт, любовь к немецкому «металлу» меня когда-нибудь под монастырь подведет!» – только и подумал я, обернувшись и увидев испуганные глаза немецкого интенданта. Правда, игру в гляделки практически тут же пришлось прекратить, так как машина влетела колесом в рытвину, да так, что руль чуть не вырвало у меня из рук.
– Хорошо, петь не буду! – бросил я через плечо. – Хотя, может, у него абсолютный музыкальный слух, вот и нервничает, когда я фальшивлю.
Спустя некоторое время, когда мы уже въехали в лес и, свернув в чащу, остановились, Слава вылез из машины и сказал:
– А я и не знал, что ты так хорошо немецкий знаешь. Вон, даже песни поешь…
– Чтобы песни петь – язык необязательно знать. Ритм, слова… Я даже не всегда понимаю, о чем пою.
– Как это так? – удивился Трошин.
– Элементарно! То есть о чем пою, примерно представляю, но чтобы художественно на бумаге изложить да чтоб на стихи похоже получилось – тут, брат, талант нужон.
– А, – понимающе протянул он.
– Ладно, хорош лясы точить, сейчас наших предупрежу, а ты давай «пешеходов» иди встречай.
Разделившись, мы двинулись каждый в свою сторону: я поехал к базе, а Слава скрылся в лесу.
Когда я был метрах в ста от предполагаемого местонахождения базы, из кустов донеслось:
– Стой! Двадцать восемь.
Я притормозил, хотя и так тащился с поистине черепашьей скоростью и ответил:
– Двенадцать.
– Проезжайте, товарищ старший лейтенант, – ответили мне из кустов и добавили уже вдогон: – Поздравляем с «языком»!