– Нет, еще три десятка человек, но они ослабли сильно, так что не стоит их так далеко таскать! – за что получил яростный взгляд от комиссара. – А вы, Василий Иванович, глазом на меня не сверкайте. Не видите, что ли, наши это люди? Я по ухваткам вижу…
Получив от меня благодарственный кивок, пограничник подхватил с земли свою винтовку и, обведя присутствующих повеселевшим взглядом, сказал:
– Старший сержант Нечаев к маршу готов!
* * *
Обратный путь занял у нашего небольшого отряда больше четырех часов, и до разрушенного моста мы добрались, когда солнце уже клонилось к западу. Это было нам на руку, поскольку переправляться через реку при свете дня было если и не самоубийством, то чем-то близким к нему.
Оставив наших спутников сторожить «языка», мы с Люком отошли в сторонку и, выйдя в эфир, доложили командиру о результатах экспедиции.
– У нас все более-менее тихо, – ответил Фермер. – Но реку форсировать раньше одиннадцати я вам запрещаю! Ждите сигнала от группы прикрытия. Как поняли?
Спорить с командиром в данной ситуации мы не собирались.
…Всю дорогу мы с окруженцами вели осторожные беседы, прощупывая друг друга. Нечаев оказался из Августовского погранотряда, а комиссар Белобородько был призван в тридцать девятом «на усиление» с должности второго секретаря одного из райкомов Московской области. Войну он встретил на границе в составе десятой армии, а последнюю неделю командовал сводным отрядом окруженцев, после того как предыдущий командир – подполковник-танкист, погиб, попав в засаду, устроенную немцами в одной из деревень.
Трое бойцов были из разных частей все той же десятой армии.
Из рассказов окруженцев мы с Сашей выяснили, что примерно с неделю назад немцы начали активно зачищать окраины пущи, причем, судя по описаниям, применяя тактику «выжженной земли». Как сказал мне Нечаев:
– Мы уже дней пять как к пустым деревням не подходим. Там или засада, или такое увидишь, что спать потом не получается! – при этом лицо этого веселого и общительного уроженца Забайкалья перекосила гримаса боли и ненависти.
Картина вырисовывалась, прямо скажу, не радостная.
– Ничего, недолго им резвиться осталось, – постарался я приободрить собеседника. – Мы как раз за тем на разведку и пошли, чтобы дислокацию противника выяснить.
– Я, конечно, извиняюсь, а вы по званию кто? А то, почитай, полдня уже вместе, а как обращаться я и не знаю.
– Старший лейтенант госбезопасности я, – будь вопрос сформулирован по-другому, я, может, и придумал какую-нибудь легенду. К тому же Нечаев был мне симпатичен, может быть, потому, что много лет назад я и сам был старшим сержантом пограничных войск.