Он был очень удивлён, когда Тевис, не делая никаких перемещений, оповестил всех диспетчеров о том, что самолёт «Транс-Америки», рейс два терпит бедствие, возвращается на базу и его надо принимать вне всякой очереди.
Диспетчеру, сидевшему на отлетах, было дано указание убирать все машины с предполагаемого курса рейса два.
И уже отдельно Кейзу Тевис изложил проблему посадки: решение о том, на какую полосу сажать самолёт, предстояло принять в последнюю минуту.
— Разработай свой план посадки, мальчик, — сказал ему Тевис, на техасский манер растягивая слова. — И когда самолёт передадут тебе, займись им. Все остальные мы возьмём на себя.
Сначала Кейз только кивнул, нимало не обеспокоенный поставленной перед ним задачей. И машинально принялся производить расчёт подхода самолёта. Такого рода расчёты всегда делают в уме. На бумагу наносить их нет времени, да и потом, как правило, приходится на ходу всё менять.
Как только Чикагский центр передаст ему самолёт, решил Кейз, он поведёт его к полосе три-ноль, но с таким допуском, чтобы можно было завернуть машину влево, — но не слишком резко, учитывая небольшую высоту, — если придётся сажать её на полосу два-пять.
Кейз подсчитал: вести самолёт ему предстоит минут десять. А Тевис предупредил его, что, по-видимому, лишь минут за пять до посадки он узнает о том, на какую полосу можно будет сажать машину. Времени, конечно, в обрез, и в радарной все изрядно вспотеют — как и в воздухе. Но справиться можно — хотя будет и нелегко. И Кейз снова мысленно прочертил траекторию полёта и зафиксировал направление.
А на КДП уже стали просачиваться — неофициальным путём — некоторые подробности. В свободные минуты диспетчеры сообщали их друг другу… На самолёте в воздухе произошёл взрыв. Он кое-как летел, несмотря на повреждённый фюзеляж и наличие раненых… Неизвестно, работает ли управление самолётом. Пилотам нужна самая длинная полоса, которая ко времени посадки, возможно, уже будет очищена, а возможно, и нет… Все повторяли слова Димиреста: «…самолёт повреждён, есть жертвы…» Капитан послал невероятно злую радиограмму управляющему аэропортом. Управляющий находится сейчас на полосе три-ноль, делается всё возможное, чтобы очистить её… А время быстро истекало. И теперь заволновались даже они, привыкшие к сложностям воздушного транспорта.
Помощник, сидевший рядом с Кейзом, рассказывал ему о случившемся по мере того, как узнавал сам. Кейз всё понял и уже страшился того, что на него свалилось. Не хочет он принимать в этом участия — ни малейшего, никакого!