Уэйн Тевис нагнулся к нему.
— Ли сменит вас, Кейз. — И подозвал диспетчера, только что вернувшегося после положенного по графику перерыва.
Кейз молча кивнул, но продолжал оставаться на месте и давать по радио инструкции самолётам, пока его сменщик «запоминал картинку». На передачу дел одним диспетчером другому уходило обычно несколько минут. Заступавший должен был изучить расположение точек на экране и как следует запомнить обстановку. Кроме того, он должен был соответствующим образом настроиться, напрячься.
Это умение напрячься — напрячься намеренно и сознательно — было особенностью их профессии. Диспетчеры говорили: «Надо обостриться», — и Кейз за пятнадцать лет работы в службе наблюдения за воздухом постоянно видел, как это происходило с ним самим и с другими. «Надо обостриться», потому что без этого нельзя приступать к работе. А в другое время действовал рефлекс — скажем, когда диспетчеры ехали вместе в аэропорт на служебном автобусе. Отъезжая от дома, все свободно, непринуждённо болтали. На небрежно брошенный кем-нибудь вопрос: «Пойдёшь играть в кегли в субботу?» — следовал столь же небрежный ответ: «Конечно» или: «Нет, на этой неделе не смогу». Однако по мере приближения к аэропорту беседа становилась всё менее оживлённей, и на этот же вопрос в четверти мили от аэропорта уже отвечали лишь коротко; «Точно» или: «Исключено», а то и вовсе ничего.
Наряду с умением обострять мысли и чувства от диспетчера требовались ещё и собранность и железное спокойствие. Эти два требования, трудно совместимые в одном человеке, изнуряли нервную систему и в конечном счёте разрушали здоровье. У многих диспетчеров развивалась язва желудка, что они тщательно скрывали, боясь потерять работу. По этим соображениям они лечились у частных врачей, которым платили сами, вместо того чтобы пользоваться бесплатной медицинской помощью, предоставляемой авиакомпаниями. Они прятали бутылки с «маалоксом» — средством от повышенной кислотности — в своих шкафчиках и во время перерыва втихомолку потягивали белую сладкую жидкость.
Сказывалось это и в другом. Иные диспетчеры, Кейз Бейкерсфелд знал таких, распускались дома, становились мелочными, придирчивыми и, чтобы хоть немного расслабиться после дежурства, устраивали сцены — «для разрядки». Если ещё добавить то, что работали они по сменам и часы отдыха у них всё время менялись, а это чрезвычайно осложняло семейную жизнь, — нетрудно себе представить результат. У воздушных диспетчеров был длинный список разрушенных семей и большой процент разводов.