За это авиакомпания брала со стюардесс три обязательства — отсюда и название документа: «Один-три».
Во-первых, девушка обязана была оповещать отдел персонала о своём местонахождении в течение всего периода беременности.
Во-вторых, она обязана была сразу после рождения ребёнка отдать его в приют для последующего усыновления. Ей не сообщали, кто его усыновил, и таким образом ребёнок навсегда уходил из её жизни. Авиакомпания, правда, гарантировала соблюдение всех необходимых процедур при усыновлении или удочерении и заботилась о том, чтобы ребёнок попал в хорошую семью.
В-третьих, стюардесса могла воспользоваться программой «Один-три» лишь в том случае, если она сообщала авиакомпании фамилию отца ребёнка. После этого представитель отдела персонала — человек, искушённый в такого рода делах, — немедленно вызывал отца, чтобы добиться от него денежной помощи. Представитель отдела персонала должен был получить у него письменное согласие оплатить расходы по пребыванию стюардессы в больнице и по уходу за ребёнком, а если удастся, то и возместить с его помощью, хотя бы частично, её потери в заработке. Авиакомпании предпочитали, чтобы такие соглашения заключались по доброй воле и без шума. Однако в случае необходимости они могли осуществить нажим на неподатливых отцов, используя свой немалый вес в обществе.
Компании, конечно, почти не приходилось прибегать к таким методам, когда отцом ребёнка был кто-нибудь из членов экипажа — сам командир, или первый, или же второй пилот. В таких случаях, особенно при желании отца сохранить всё в тайне, достаточно было лёгкого увещевания. И тогда уж компания действительно сохраняла всё в тайне. Устанавливалась разумная сумма, которая выплачивалась в течение определённого срока по частям, или же компания вычитала соответствующий процент из жалованья своего служащего. А для того, чтобы избежать излишних расспросов дома, эти вычеты проверились по графе: «Персональные издержки».
Все деньги, полученные таким путём, выплачивались беременной стюардессе. Компания ничего себе не брала.
— Видишь ли, программа тем хороша, — сказал Димирест, — что женщина не чувствует себя одинокой и брошенной.
До сих пор он старательно избегал одного — всякого упоминания слова «аборт». Ни одна авиакомпания не могла, да и не желала открыто связываться с абортом. Советы такого рода обычно давались в неофициальном порядке инспекторами из отдела персонала, которые уже по опыту знали, как это можно устроить. Если девушка решалась на аборт, их задача была помочь ей сделать его в хороших клинических условиях, чтобы она не попала в лапы шарлатанов или плохих врачей, к которым иной раз обращаются доведённые до отчаяния женщины.