— Мммм… — заквохтал Индюк, который в отличии от остальных присутствующих ко мне особой приязни не испытывал, поскольку в силу своего положения имел деловые контакты в том числе и с преступным миром. — Но могу добавить, что благодаря мэтру Аксимилиану наши улицы стали намного светлее, но вряд ли убийцу послал союз угольщиков.
— Зато его вполне мог послать ты, — мысленно решил я, с улыбкой рассматривая торговца. — Вроде бы торговля маслом для уличных фонарей раньше была сосредоточена в руках сидящего здесь толстяка, а когда я развесил на фонарях светящиеся артефакты, которые теперь за отдельную плату отдельно заряжаю еженедельно, кое-кто из здесь сидящих лишился десятка-другого золотых в месяц. Хотя, это конечно вряд ли. Все таки толстяк умен и понимает, что против боевого мага силовой путь решения конфликта не лучшая идея. Если, конечно, под рукой нет дракона. Или кого-то с амулетом инквизитора. Но скорее Индюк свяжется с гигантским ящером, будь он хоть три раза огнедышащим и людоедом в придачу, чем пойдет на конфликт с церковью, неминуемый, если появится хотя бы тень подозрения на его причастность к убийству законного владельца амулета. То, что ему грозит в подобном случае для такого дельца страшнее, чем смертная казнь. Катастрофический урон репутации и как следствие разорение. Ведь моя основная работа отнюдь не беготня с посохом наперевес по городским катакомбам и окрестностям при свете горящих файреболов, как можно подумать. Это процесс установления отношений между волшебниками и теми, кто дара лишен. Как Индюк представляет всех торговцев и, в той или иной степени ими командует, так и я являюсь непререкаемым авторитетом среди всех обладающих силой города. Гоняю неквалифицированных шарлатанов с базарных площадей, пристраиваю тех, у кого прорезался дар в ученики к кому-нибудь способному дать молодому чародею хоть начала волшебства, ругаюсь с травниками за цены на их сено и с охотниками за стоимость ингредиентов из трупов монстров, разбираю конфликты и помогаю в сложных случаях. В крайнем случае, указываю тех, кто может помочь. И меня слушаются, смутьяны редки. Хотя бы потому, что зайди я к ним с посохом и файреболом и одним нарушителем спокойствия станет меньше. Магов Алого Пламени, ровно, как и коллег по ордену в городе нет, а значит я априори сильнейший и самый знающий. Во всяком случае, должен быть. Но на самом деле не являюсь, чем нисколько не расстроен. В конце концов, какие мои годы? Мне же еще и сотни то нет, возраст для по-настоящему могущественного мага едва ли не детский.