Если сегодня мы хотим рассмотреть отдельные образы и индивидуальности, которые влияли на развитие Запада и в которых можно найти практически все, что нес в своей душе человек в начале XIX века, если он интересовался духовной жизнью, — то можно назвать Давида (Давид — второй царь Израиля (около 1000 г. — примерно 965 г. до Р. X.)), Гомера (Гомер — греческий поэт, великий эпос которого принес ему славу величайшего поэта всех времен; жил, вероятно, в VIII веке до Р. X.), Данте, Шекспира (Уильям Шекспир (1564–1616)) и едва входившего тогда в жизнь Гете. Будущая история полностью усвоит то, что на рубеже XVIII–XIX столетий духовный образ людей был определен этими пятью фигурами. В большей степени, чем это можно предположить, в тончайших движениях души жило то, что можно назвать чувством, правдой псалмов, — жило то, что можно найти уже у Гомера, что у Данте облеклось в такие грандиозные образы; затем, там жило то, что выразилось у Шекспира (хотя не было в такой мере в самом Шекспире) так же, как в людях Нового времени. К этому прибавляется борьба человеческой души за правду, что потом выразилось в картинах «Фауста», и что жило в каждой душе, так что часто говорили: всякий борющийся за правду человек — по природе Фауст.
Ко всему этому добавилась совершенно новая перспектива, выходившая за пределы тех трех тысячелетий, которые охватывают упомянутые пять фигур. По путям, для внешней истории совершенно необоснованным, внутренний Восток вошел в духовную жизнь Европы. Речь идет не только о том, что к упомянутым произведениям присоединились Веды и Бхагавад-гита, что люди узнали восточные художественные творения и благодаря этому в мир вошел новый оттенок чувства, который существенно отличался от чувства псалмов или от того, что имеется у Гомера или Данте: тайными путями в духовную жизнь Европы вошло также нечто такое, что становится все более видимым в XIX веке. Вспомним только одно имя, которое в середине XIX века обращало на себя большое внимание, и нам станет ясно, как что-то с Востока проникало таинственными путями в Европу, — вспомним имя Шопенгауэра. (Артур Шопенгауэр (1788–1860) — философ). Что прежде всего бросается в глаза у Шопенгауэра, если смотреть не на теоретическую часть его системы, но на те чувства и ощущения, что пронизывают все его мышление? — Глубокое родство этого человека XIX века с восточно-арийским мышлением и настроенностью. Везде во фразировке, в акцентировании чувства у Шопенгауэра живет то, что можно назвать восточным элементом на Западе. И это перешло на Эдуарда фон Гартмана (Эдуард фон Гартман (1842–1906) — философ) во второй половине XIX века.