Он проснулся в больнице, над ним склонялся Хауэлл.
— Ты что здесь делаешь? — Джексон заметил, что говорит не своим голосом.
— Очевидно, я твой ближайший родственник.
— Ах да, — слабо подтвердил Джексон, — Джози сняла с себя полномочия.
Хауэлл ухмыльнулся:
— Я всегда знал, что в тебе есть черная кровь, Джексон. Кстати, раньше ты не таскал с собой карточку донора органов.
— А теперь вот таскаю. — Джексон с усилием приподнялся и сел. — Хауэлл, меня хотят убить.
Хауэлл счел это шикарной шуткой.
— Не будь параноиком, Джексон, — сказал он, отсмеявшись. — У тебя заражение крови. С зубом нелады случились.
Джексона вдруг охватила паника: о чем он думал?
— Где она, где Марли? С ней все в порядке?
— С ней все хорошо, расслабься.
— Хауэлл, где она?
— На овечьей ферме, — ответил тот.
Почему Марли дала полиции номер Ким Строн? Может, пролистала записную книжку в его мобильнике и подумала, что Ким — свой человек. Может, потому, что та дала ей пять фунтов (Марли та еще штучка). Это Марли позвонила в полицию и вызвала «скорую»? Первый звонок с ее розового, как у Барби, телефона был в службу спасения? Что, если бы ему не удалось остановить машину? Или если бы на обочине в них врезался грузовик? Пожалуй, на овечьей ферме у черта на куличках, в окружении русских гангстеров, его дочь в полной безопасности.
— Сколько я уже здесь? — спросил он у Хауэлла.
— Три дня.
— Три дня. Черт, Джози завтра возвращается, мне нужно отвезти Марли обратно в Кембридж.
— Вот уж не думал, что ты такой подкаблучник, Джексон.
Джексон оставил эту реплику без внимания:
— Джози забирает Марли в Новую Зеландию.
— Ну, это же всего на год, — сказал Хауэлл. — Он пройдет, не успеешь оглянуться.
— Нет, навсегда.
— Ничего подобного, — возразил Хауэлл, — только на год. Спроси у Марли.
— Ах ты, дрянь, — орал Джексон, — твой дружок-кретин едет в Новую Зеландию всего на год по обмену, а ты сказала, что вы уезжаете навсегда!
Джози на другом конце провода произнесла с ленивой хрипотцой что-то неразборчивое — такой голос у нее бывал сразу после оргазма. Если бы она не была в Ардеше, а он — в больнице где-то к югу от Донкастера, он бы точно ее убил. Он сидел на лавочке в больничном дворе, по-прежнему привязанный к капельнице. Люди вокруг начали на него коситься, и он понизил голос:
— Зачем, Джози? Зачем ты соврала мне?
— Потому что ты перегнул палку, Джексон. Забудь все. Забудь меня.
Джексону нестерпимо хотелось курить. Он нащупал языком пустую лунку в десне. Зуб вместе с корнем удалил дантист скорой помощи, пока Джексон пребывал в блаженной отключке. Шерон будет очень недовольна, когда обнаружит, что ее лишили возможности в очередной раз всласть его помучить. Он поймал свое отражение в зеркальной стене и решил, что похож на ходячего раненого из военной хроники.