Эдит и их ребенок нуждаются в надежном и безбедном будущем, и единственная возможность обеспечить им и то и другое находится здесь, в Пивенси, в сражении за Вильгельма.
Сын Брэна Дадда никогда не был женат. После смерти отца, вся вина за которую легла на этого глупца Брэду, который поймал ту злосчастную дикую кошку, их семья оказалась в крайней нужде. Дадда остался с матерью, чтобы поддержать ее в трудную минуту, а Брэда вскоре покинул семью и отправился на побережье в поисках хоть какого-нибудь судна, на котором можно было бы заработать немного денег и тем самым искупить свою вину.
Дадду ждала совершенно другая участь. Пока Брэда скитался по морям, пытаясь заслужить прощение за смерть отца, Дадда все силы отдавал домашнему хозяйству. Со временем он стал довольно искусным мастером кузнечного дела, однако матери удалось убедить сына пойти на службу в поместье одного из местных тэнов.[2] Она твердила, что он по крайней мере каждый день будет иметь кусок хлеба и бутылку эля.
Однажды король, собственными глазами увидев, как Дадда сражается с противниками, наградил его горстью монет и предложил достойное место в рядах своих воинов. С тех пор Дадда командовал небольшим отрядом в Сассексе. Человек необыкновенной храбрости, он отчаянно бросался на любого врага, но наибольшую смелость проявлял в борьбе со светловолосыми захватчиками из северных морей, до глубины души ненавидя норманнов.
Воспоминания о жестокой расправе с матерью отравляли душу Брэна и усиливали его ненависть к викингам. Он решительно отказывался признавать тот бесспорный факт, что в его жилах течет немало их крови. Всю свою сознательную жизнь Дадда жаждал посвятить идее истребления норманнов. Именно поэтому он пришел в ярость, когда новый король перевел его отряд на север, чтобы защитить свое королевство от вторжения Гарольда Хардрада, а его оставил на этом гнилом южном побережье. Дадда всей душой стремился убраться отсюда, и мысль, что король Гарольд Годвинсон направил его на этот берег, чтобы защитить свою страну от вторжения войск Вильгельма Норманнского по прозвищу Бастард, нисколько не утешала.
Он хотел сражаться с грозными викингами, а не с каким-то там норманнским ублюдком.
Мастер по производству ножен Сердик был намного старше Пола, но его густые волосы по-прежнему оставались черными, словно вороново крыло. Он говорил с необычным акцентом, поскольку некогда пришел сюда с далекого севера, населенного варварскими племенами, однако природная склонность к обработке дерева и кожи помогла ему закрепиться в Лондоне, где его великолепные ножны пользовались огромной популярностью и вызывали всеобщее восхищение.