Неожиданно король открыл глаза и с испугом огляделся. Свечи, догорая, вспыхивали в своих гнездах.
— Задуматься о том, как я жил, и просить Господа даровать мне прощение, — прошептал он. -Вот что они мне советуют. Вот что они мне советуют сейчас. Великое правление... великое и славное правление. О Боже, Генрих VIII трудился только ради твоей славы и блага Англии. Он не допускал и мысли о своих желаниях...
Голос его затих, дыхание стало тяжелым и вдруг совсем прекратилось, и те, кто наблюдал за ним, подумали, что наступил конец.
Но не успели они сделать и шагу, чтобы подойти к нему, как он опять заговорил:
— Это ты, кардинал, сидишь здесь? Почему ты улыбаешься, кардинал? Мне совсем не нравится твоя улыбка. Кардинал умер от дизентерии. Многие от нее умирают... не важно, кто ты — кардинал или нищий. У тебя хорошее вино, Томас... хорошая еда и вино. Подданный не должен так возноситься. Не смотри на меня своими огромными черными глазами, Анна! Ведьма! Колдунья!
Отравительница! Как красивы розы в Хивере! Красные розы... красные... цвета крови. Тени... тени надо мной. Тени в моей комнате. Вот они. Вот они. Это монахи... монахи... Черные рясы, которые сосут красную кровь. О Боже, они подкрадываются ко мне. Все ближе и ближе. Монахи... монахи лезут изо всех углов...
Он попытался поднять руки, но не смог пошевелить ими; он попытался закричать и погнать на помощь, но из его уст вырвался только шепот:
— Свечи догорают, и наступает темнота, а с ней приходят... монахи... В Тайберн их! В Тайберн! И... не в Тайберне. Я лежу в постели... и умираю... умираю.
Звук хриплого дыхания короля заполнил спальню.
— Пить! — выдохнул он. — Пить... стакан вина, во имя Господней любви.
— Его мучит смертельная жажда, — сказал Райотесли.
Подойдя к кровати и налив вина в кубок, канцлер услышал, как король произнес:
— Кейт... Кейт, это ты... моя добрая женушка?
— Это ваш канцлер, сир, — сказал Райотесли. — Вот вино, о котором вы просили.
— Хорошая моя Кейт, — сказал король; глаза его были закрыты. — Хорошая жена.
— Пейте, вино освежает, правда, сир?
— Оно гасит огонь, чтобы он не разгорелся сильнее. Кейт... Кейт... я уже никогда больше не увижу рассвета.
— Не говорите так, сир, — сказал Райотесли. — Кейт... я тебя любил. Я очень любил тебя. Я вовсе не собирался избавиться от тебя, чтобы, взять себе другую жену. Не надо было мне жениться... Джейн... да, Джейн... и мои подданные не заставляли меня жениться.
Даже в суровое сердце канцлера прокралась жалость, и, слушая последние слова короля, он захотел успокоить его совесть.