— Ну, говори дальше! — вскричал он. — Говори! О чем это ты толкуешь?
Катарина в отчаянии вскричала:
— Если вы любите меня, значит... значит, вы нуждаетесь в моей любви! Но лучше я стану вашей любовницей, а не женой, и вы будете довольны, наше величество.
Он в ужасе посмотрел на нее. Маленький рот презрительно сжался.
— Я не буду доволен! — закричал он. — И я не желаю слушать подобные слова — они больше подходят распутным девкам. Вы потеряли всякий стыд.
— Да, сир, потеряла и потому недостойна стать нашей женой.
— Ты сказала, что предпочла бы стать моей любовницей, а не женой. Объясни, что это значит. Объясни.
Катарина закрыла лицо руками. Она подумала о двух женщинах, положивших свои головы на плаху по велению этого человека. Они были его женами. Ей показалось, что за ее спиной уже стоит палач с топором в руке и его лезвие направлено на нее.
Генрих взял ее за плечи и потряс.
— Говори, я тебе велю. Говори. — Голос его смягчился. Сейчас он представлял себя именно таким, каким хотел видеть — сильным всемогущим королем, перед которым не может устоять ни одна женщина, как не могли они устоять в дни его юности, когда он обладал красотой, богатством, властью и всем тем, что могла пожелать женщина.
— Это все из-за того, что я чувствую себя недостойной, — пролепетала Катарина.
Король отнял ее руки от лица и обнял. Он с силой поцеловал ее. Освободив Катарину, он заревел:
— Панс, сюда! Сюда, скорее! Зови Гардинера. Зови Райотесли... Сюррея... Сеймура... всех зови. У меня есть новость, которой я хочу поделиться с их светлостями.
Он улыбнулся Катарине.
— Ты не должна бояться этой великой чести, — сказал он. — Знай: я могу вознести тебя на огромную высоту... и я это сделаю.
Катарина дрожала, она подумала: «Да, и можешь низвергнуть меня в пропасть. Ты можешь жениться на мне, а брак с королем, как правильно замечено, может стать первым шагом к Тауэру и плахе».
Придворные торопливо возвращались в комнату. Король стоял, улыбаясь им.
Он хитро глядел на них, на всех этих джентльменов, которых совсем недавно удалил из комнаты, чтобы остаться наедине с Катариной.
— Подойдите, — закричал он, — подойдите и продемонстрируйте свое почтение новой королеве Англии!
* * *
Катарина была в своих покоях. Сухими грустными глазами она смотрела прямо перед собой, пытаясь заглянуть в будущее, которое — она знала — будет полно опасностей.
Выхода не было — и это она тоже знала.
Нэн, ее верная служанка, услыхав новость, громко разрыдалась. Родная сестра Катарины, Анна Херберт, быстро пришла во дворец. Обе женщины не говорили о своем сочувствии Катарине, но оно сквозило в их жестах и интонациях. Они любили ее, молились за нее и оплакивали ее судьбу, но они ничем не выдали своих молитв и не показали слез.