Я молчу.
- Ты как думаешь, Егор, их бог наказывает?
- Наверное, Бог всех наказывает. Всех без исключенья.
Мы бросили бычки в урну.
- Чего-то меня мутит, - говорит Сашка.
- Надо ещё выпить, - предлагаю я.
- Надо, - соглашается Сашка.
Мы отпрашиваемся у начштаба, - и отправляемся на рынок.
Саня сразу прётся к девушке-полукровке.
- Куда ты, Сань? У неё водки нет! - смеюсь я.
Саня меня не слышит. Я думаю о том, что Саня сказал.
«Не буду об этом разговаривать» - решаю для себя. За раздумьями не замечаю, как покупаю водку. Понимаю то, что купил, уже отойдя от прилавка. Оборачиваюсь, - вроде, думаю, я денег много дал торговке, а сдачи она дала мало. Смотрю на торговку, она копошится в своём товаре.
«Чего я ей скажу? - думаю. - „Где моя сдача?“ А с чего сдача? Сколько я денег-то ей дал?»
Саня всё около девушки топчется. Смотрю на него и понимаю, что в том, как они стоят друг напротив друга, - Саня и торговка, - есть что-то неестественное.
Подхожу к ним и вижу: Саня уперто смотрит на девушку, в лицо ее. А она на него, и что-то говорит при этом, зло.
- Зачем вы приехали? - спрашивает она Саню, когда я подхожу. - Кто вас звал? Вы моих детей убили. Ваши дети будут наказаны за это.
- Пойдем, Санёк, - я тронул его за рукав.
На рыночке уже кто-то состроил столик, две лавочки рядом поставлены.
- Давай посидим здесь, покурим? - предлагает он мне.
- Чего ты на неё смотрел?
Саня неопределенно машет рукой.
Подъезжает БТР. На броне сидят десанты.
- Здорово, парни! - кричат нам с брони. - Вы откуда?
- Со Святого Спаса! - откликаюсь я.
Прямо на броне у десантов расстелен персидский ковёр. Весь затоптанный, в чёрных иероглифах берцовских подошв, но всё равно красивый. На башне - красный флаг, советский. Я любуюсь пацанами, их бэтээром, ковром, знаменем. Случайно цепляю взглядом торговку, на которую Саня смотрел.
- Саня, глянь, как она ненавидит, - говорю, откупоривая пузырь.
Торговка смотрит на БТР, глаза ее источают животное презрение. Так смотрит собака, сука, если ее ударишь в живот.
Саня не оборачивается. Ему больше не интересно на неё смотреть.
Десанты идут к прилавкам, но деньгами они явно не богаты. Смотрят на товары, держа руки в карманах.
На рынок подъезжают грузовичок и «козелок», с солдатиками - с пехотой. Грязная пацанва в замызганной форме. Они вообще не вылезают из машин, только жадно зарятся на пиво и консервы.
Пока десанты выглядывают товар на рынке, и лениво, но постепенно озлобляясь, торгуются с чеченками, их БТР начинает разворачиваться. Он плавно въезжает передними колесами в огромную лужу метрах в десяти от ворот нашей базы, я смотрю, как чёрные густые волны с шумом занимают сухие пространства вокруг дороги. Я опять перевожу взгляд на молодую торговку на другой стороне улочки и вижу, как в лицо ей бьют черные жесткие брызги. Санька летит со скамейки. Десанты крутят головами, кто-то присел и сдёргивает с плеча автомат. Раздаются длинные и какие-то далёкие автоматные очереди…