Усилием воли Сафия взяла себя в руки. Убедившись, что на лицо ее вновь вернулась обычная прозрачная бледность, она снова принялась решать вопрос, который уже в течение многих дней не давал ей покоя: как наилучшим образом использовать расположение султана, как обратить его на пользу Мурада… ну, и себе самой, разумеется. Увы, не найдя достойного применения своим талантам и воинской доблести, молодой человек, вполне возможно, устанет ждать и еще, чего доброго, примется вновь прожигать жизнь — как это делает его собственный отец.
Что ж, подобная участь может постигнуть и молодую женщину. Причем не какую-то, а вполне определенную, подумала Сафия, зябко обхватив себя руками.
— Почему ты не позволишь мне купить тебе евнуха, любовь моя? — Именно такой вопрос задавал ей молодой принц всякий раз, как она приходила к нему со своими сомнениями. — Я дам тебе деньги, сколько угодно денег. Выбери себе евнуха — самого лучшего, которого только можно купить за золото. Тогда ты вырвешься из-под опеки моей матери и ее прислужников. Подумай только: каждое твое желание, каждое движение перестанут служить предметом обсуждения. Сейчас, куда бы ты ни пошла, за тобой по пятам непременно следует один из ее сторожевых псов. Тебе сразу станет легче дышать, поверь мне. Ты почувствуешь себя свободнее.
— Свободнее? — Странное слово, если учитывать, что она вовсе не мечтала вырваться из гарема. Нет, Сафия жаждала лишь одного — поглубже пустить там свои корни. Но спорить не стала. — Что ж… Хорошая идея. Если, конечно, мне удастся найти такого, чтобы подошел мне.
— Не сомневаюсь, тебе все удастся без труда.
Так обычно заканчивался любой разговор на эту тему. Мурад, забыв обо всем, водил губами по ее шее, трепещущими ноздрями с наслаждением втягивая запах женской кожи. Уткнувшись носом в ее волосы, он неразборчиво бормотал:
— Ты самая умная женщина из всех, кого я знаю. — Довольно-таки глупое замечание, это и так понятно. Впрочем, на уме у принца было совсем иное.
В этот раз она тоже, пожалуй, последует его примеру: потрется носом о его шею, хватит с него и этого. А потом бросит что-нибудь вроде:
— У твоей сестры Эсмилькан-султан тоже есть свой евнух. Тот венецианец, Веньеро.
— Кто, Абдулла? — возможно, спросит он. А может, просто примется покусывать зубами пуговки на ее йелеке.
— Он неглуп.
«Он даже может быть опасен, если иметь в виду, сколько ему известно, — но об этом она благоразумно промолчит. — Сколько он мог бы порассказать обо мне…»
— Любовь моя! — Это уже можно и вслух. Стон наслаждения тоже не помешает, поскольку к этому времени Мурад уже наверняка отыщет ее грудь.