— И кому же ты собираешься отдать потом то платье, что наденешь сегодня вечером, о роза моего сердца?
Шепот Сафии был не громче шелеста узорчатого дамаста, который она бережно перебирала пальцами:
— Даже эти щедрые дары не купят мне ничьей преданности. И никому я не смогу верить настолько, чтобы вручить ему свою судьбу…
— У тех девушек, которым не выпало счастье стать фаворитками мужчин, в которых течет кровь Оттоманов, или у других, пусть не родовитых, но богатых, — у них не так уж много нарядов. Бедняжкам приходится день за днем носить одно и то же по будням и по праздникам. Ты ведь догадываешься об этом, не так ли? Новенькие ходят в зеленом, служанки — в ржаво-коричневом.
— Зато Нур Бану может с первого взгляда понять, кто есть кто и кто из них тут явно не на месте. Женщина, попав в гарем, может пробыть в нем долгие годы, прежде чем заслужит право носить отороченный мехом наряд. А те из них, кто получил эту привилегию, носят его постоянно, даже такими теплыми вечерами, как сегодня — просто для того, чтобы другие об этом не забывали.
— Ну, тебя-то это в любом случае не касается, верно?
— Зато я прекрасно знаю, что все те вещи, которые я раздаю, потом продают на рынке. Просто для того, чтобы выручить хоть немного денег.
— Только не те, что ты даришь мне. Те наряды, которые ты отдала мне, я храню как величайшее сокровище. У меня даже особое место для них имеется.
— Но ты никогда их не носишь.
— Радость моя, что носить! Да я их даже никогда не стираю! Все они пахнут тобой!
Сафия рассмеялась. Правда, немного скептически, хотя слышать такое ей было лестно.
— Если мои подарки продают, они теряют всякую силу. И потом, если они и имеют какую-то силу, так только здесь, в гареме.
— Ты так уверена?
— Во всяком случае, насколько мне это известно.
— Может, твои отношения с матерью твоего возлюбленного убедили тебя, что от предательства нет защиты?
— Ты ведь тоже не слишком жалуешь Нур Бану, верно? — задумчиво протянула Сафия.
— Ты угадала. Так… ничего серьезного. Просто расхождение во взглядах. Да и было-то это давным-давно. А вот неприязнь, которую питаешь к ней ты, больше смахивает на раскаяние… на угрызения совести, что ли. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
— Просто мне напомнили, что Нур Бану с некоторых пор не встречается с Селимом, а ведь он отец ее единственного сына. Интересно, откуда вдруг такая самонадеянность? Можно подумать, она может себе это позволить! Все влияние, вся власть, которой она пользуется, кончается тут, у ворот гарема! Ах, вот когда у меня будет свой собственный гарем…