Сон не приходил. Капитан придвинул стул к окну и доля» сидел, облокотившись на подоконник.
**
* Варшавский взял книгу, но читать не мог: мысли были заняты событием в доме косоглазого.
Необходимо немедленно заявить об этом преступлении. Однако в Лубково всего — навсего милицейский пункт, а этого недостаточно, чтобы изолировать бандитов. Дом имеет не один ход, да и кто знает, сколько там человек. Придется ехать в Приморск. А как быть с сестрой? Бандиту ничего не стоит осуществить свою угрозу.
Когда все легли спать и в доме стихло, Варшавский встал с постели, оделся и бесшумно вышел. Заурчал мотор «Победы». Машина плавно подкатила к воротам. Не выключая мотора, Семен Яковлевич вылез из машины, чтобы открыть ворота. Не успел он повернуть в замке ключ, как кто — то схватил его за руку.
Варшавский отскочил в сторону, схватил лом, лежавший у стены сарая и… увидел Завьялова. Тот вынул торчавший в замке ключ и, приложив палец к губам, знаками показывал, чтобы Варшавский поставил машину на место.
Варшавский решил, что Завьялов и есть тот самый человек, которого бандиты приставили следить за ним. Ничего не подозревая, Завьялов продолжал жестами показывать, что машину надо поставить на место. Наконец он потерял терпение и подошел к машине, намереваясь сесть за руль. Варшавский замахнулся ломом, Завьялов успел отскочить в сторону. В следующее мгновение здоровой рукой перехватил лом. Оба стояли с устремленными друг на друга злыми глазами. Первым опомнился Завьялов и выпустил лом.
— Ради бога, доктор, не делайте глупостей. Это может вам стоить жизни, а цели вы не достигнете.
Ошеломленный Варшавский продолжал стоять с ломом в руках.
— Поставьте машину на место и возвращайтесь в дом. Там поговорим, — шепотом сказал Завьялов и ушел.
— Не зажигайте света, Семен Яковлевич, — тихо сказал Завьялов, когда Варшавский вошел в комнату.
Он дружески положил руку на плечо врача. Оба несколько минут молча курили, собираясь с мыслями.
— При таких обстоятельствах, Семен Яковлевич, — тихо начал Завьялов, — любой опрометчивый шаг может причинить человеку большую, подчас непоправимую беду, а делу — вред…
— Откуда вам известно мое имя? — насторожился Варшавский.
— Успокойтесь, доктор. Мне его сообщила Римма.
— А о каких обстоятельствах вы говорите? — все так же настороженно спросил Варшавский.
Завьялов понимал, что врач относится к нему с недоверием. Возможно, даже подозревает в нем врага. Как разубедить его?
В целях конспирации капитан назвался чужой фамилией. Но сейчас необходимо предъявить свое удостоверение личности, иначе Варшавскому ничего не будет понятно.