— Вы можете, Надежда Александровна, довериться мне. Расскажите, по возможности обстоятельно, что вас взволновало?
— Ну, — неуверенно начала Надя, — Валентин очень увлечен этой женщиной. Надо отдать справедливость — она весьма интересна. Но вот на днях, когда она была у нас, я случайно услышала заданный ею вопрос, относящийся к секретным работам завода… И, хотя Валентин оставил ее вопрос без ответа, меня это сильно обеспокоило. Не зря ведь говорят, что любовь слепа. Можно и забыться. А с тех пор как Валентин влюбился, он стал совсем другим, точно его подменили. Я боюсь, как бы он не сказал чего — нибудь лишнего. Что, собственно, знаем мы об этой женщине? Очень вас прошу, Владимир Николаевич, проверьте, кто она. Сделайте это так, чтобы Валентин не заметил. Но непременно сделайте…
С минуту они сидели молча.
— Мне кажется, Надежда Александровна, — осторожно начал Крылов, — что ваши опасения беспочвенны. Валентин Александрович — человек серьезный и никакой оплошности допустить не может.
— Ох, спасибо, Владимир Николаевич, — в ее голосе слышалась радость, — у меня точно гора с плеч свалилась. Значит, и вы убеждены, что Валентин при любых обстоятельствах не способен забыться?
— Да, убежден! — твердо произнес Крылов. — Но… Обещайте и вы, Надежда Александровна, немедленно дать мне знать, если возникнет хоть малейшее подозрение.
— Обещаю, Владимир Николаевич.
— Вот и чудесно! — весело заключил Крылов. — А теперь отобедаете с нами, хотите вы этого или нет.
— Большое спасибо, Владимир Николаевич, я уже обедала.
— Я же сказал, Надежда Александровна, хотите — не хотите, а обедать с нами вам придется!
После встречи с Крыловым Надя несколько успокоилась. Но настороженность не покидала ее.
Лидия все более властно входила в жизнь Степанковских. Теперь она прямо с работы являлась к ним домой, хлопотала по хозяйству. По всему было видно, что она стремится сблизиться с Надей.
Надя обнаружила у Лидии недюжинные познания в кулинарии, вкус и умение все делать своими руками. Теперь Надя несколько иными глазами смотрела на Лидию, та начинала ей нравиться. И если бы не воспоминания о близкой ее сердцу Майе, Надя бы, пожалуй, утвердилась в мысли, что Лидия рождена для Валентина. А Валентин Александрович, уже никого не стесняясь, открыто заявлял, что Лидия станет его женой. Надя с болью слушала брата, но напомнить о Майе не решалась.
Входить в свою комнату Валентин Александрович никому не разрешал. Только ради Лидии поступился он этим правилом.
Как — то Лидия села за пианино, и комната заполнилась чудесными звуками вальса из «Лебединого озера». Их сменили мелодии Глинки, Глазунова, Бетховена. Прежде она не соглашалась играть, хотя Валентин Александрович упрашивал ее. Надя слушала как зачарованная.