— Ничего не забыла?
Она молча забрала сумку и пошла дальше, а Брэнд заглушил двигатель и катился рядом с ней, отталкиваясь ногами. Потом неожиданно тихо спросил:
— Я тебя обидел?
— Что?
От неожиданности она посмотрела ему в глаза и тут же поняла, что это ошибка. Поспешно отвернулась, чуть ускорила шаг.
— Послушай… я не над тобой смеялся.
— Я поняла, поняла. Я просто опаздываю, вот и все.
— А ты всегда так уходишь, да? Не попрощавшись?
— Ну ты же появляешься без всякого «здрасте»?
— Туше. Ты всегда выигрываешь в спорах?
Она замерла на месте и повернулась к нему.
— Никогда. Я даже не вступаю в споры, не говоря уж о том, чтобы их выиграть.
— То есть это только я удостоился? Что ж, тогда у меня нет шансов в политическом смысле. Если уж я не могу выиграть спор у неопытной тонущей крысы с щенячьими глазами, красной, как петух, злой, как мокрая курица, и, возможно, пахнущей, как стадо свиней…
Она ничего не могла поделать, смех прорвался сквозь плотно стиснутые губы, защекотал в носу. Однако Ширли упрямо шагала вперед, пока не почувствовала, что ее что-то удерживает.
Разумеется, это был Брэнд. С задумчивым видом он держал ее двумя пальцами за кофту.
— Будь добр, не делай этого.
— Если скажешь, куда ты идешь.
— Я иду в «Чили Коув», а потом в дом Аманды в Терри-тауне. Я сняла у нее комнату.
— Я понимаю, что рискую, говоря это, но… ты идешь не в ту сторону.
Ширли вскинула голову — и не увидела светящегося здания капитолия. Повертев головой в разные стороны, она наконец обнаружила нужное направление, недоумевая про себя, как это ее понесло в обратную сторону.
— Теперь отпусти меня, пожалуйста.
— Слушай, сейчас дождь, холодно и темно. Позволь мне тебя довезти.
Это было вполне логично и разумно, но Ширли уже закусила удила.
— Спасибо, но я дойду сама.
Его брови снова сдвинулись, и Брэнд заговорил уже с нажимом и с некоторой издевкой:
— Хорошо, попробуем иначе. Что будет, если я отпущу тебя одну, ночью, в незнакомом тебе и опасном районе? А вдруг с тобой что-то случится? Разве не повредит моей репутации преуспевающего начинающего политика обстоятельство, что я бросил пресловутую деву в беде, предоставив ей в эту холодную зимнюю ночь добираться домой в одиночестве, когда за каждым углом таится опасность…
— А вот интересно, с чего это преуспевающему начинающему политику гонять на мотоцикле под проливным дождем? Да тебя здесь никто не узнает!
— Ты удивишься — но таким образом я бегу. Бегу от политики, от интриг, от притворства, от занятости. Просто еду в никуда. Только дорога, ветер и я. Но один репортер разнюхал про мой «Харлей», и теперь я известен повсюду, как Крутой из Капитолия, хороший парень на большом черном байке. Меня каждая собака узнает. Люди любят ярлыки.